Пермском университете, параллельно читая курс лекций по геологии месторождений полезных ископаемых в Екатеринбургском Горном институте. В 1924 году Уральское отделение Геологического комитета поручило Преображенскому обследовать архивы бывших владельцев уральских горных предприятий. Его глубоко заинтересовали древнейшие на Урале соляные промыслы Соликамска и Усолья. В частности, он обратил внимание на архивные документы со следующими фактами. Иногда соль «пермян- ка» здешних солеварен имела голубоватую и желтоватую окраску и горьковатый привкус, что снижало спрос на нее. В 1910 году по просьбе техника одного из соликамских сользаводов Н. П. Рязанцева провизор земской аптеки произвел анализ образцов желтоватой соли с ярко-красными прожилками и обнаружил в них значительное количество калия.
Изучив архивные материалы по геологии древних соляных промыслов, П. И. Преображенский высказал предположение, что прослойки калия в образцах соли несут все признаки большого месторождения калийных солей. В 1924 году Преображенского переводят в Ленинградский Геологический комитет. Он занимает там должность старшего геолога отдела разведки и с присущей ему энергией немедленно начинает готовить поисковую партию в Соликамск.
Сейчас даже трудно представить, с каким невероятным напряжением давались эти первые шаги. Буровой станок, находившийся в бездействии с 1914 года, и двигатель, вертевший жернова приисковой мельницы, пришлось доставлять из Сибири. Локомобиль привезли из Ленинграда, а остальное оборудование собирали с миру по нитке в разных концах страны. И тем не менее уже весной 1925 года удалось наладить изыскания. Возглавлял их сам П. И. Преображенский. В ночь на 6 октября 1925 года первая разведочная скважина на территории старинного соликамского солеваренного завода вошла в толщу калийно-магниевых солей. Дальнейшее бурение, по словам Преображенского, дало «ошеломляющие результаты»: где бы ни бурили — в Соликамске ли, в Березниках, — все 19 скважин вскрыли мощные пласты сильвинита и карналлита. Чтобы определить границы месторождения, Преображенский решил отойти на более отдален-
107
ное расстояние и выбрал место для 20-й скважины в Верхнечусов- ских Городках, где еще со времен Строгановых добывали соль.
Скважина № 20 была забурена в октябре 1928 года на берегу речки Россошки, в том месте, откуда, по преданию, Ермак отправился на завоевание Сибири. Калийной соли в ней не обнаружили и хотели ее ликвидировать, но Преображенский настоял на углублении. В конце марта 1929 года с глубины подняли колонку пород — керн — с трещинами, заполненными нефтью, и послали керн на исследование в Ленинград. А 16 апреля в буровом растворе появилась обильная пленка нефти. Этот день и принято считать датой открытия первого нефтяного месторождения в нашем крае. Академик И. М. Губкин заявил, что открытие нефти в Верхнечусовских Городках имеет мировое значение. Преображенский был осторожнее, ибо исповедовал принцип: «За Землю не ручайся».
Верхнечусовское месторождение и вправду оказалось небольшим, но всю свою нефть, до последней тонны, маленький риф пермского возраста Земли отдал стране, и это было особенно важно в годы Великой Отечественной войны, когда нефтепромыслы Баку были захвачены врагом.
Скважину № 20 нефтяники прозвали «бабушкой». Вскоре развернулась разведка на нефть между Волгой и Уралом, а кроме того, стала развиваться нефтяная промышленность Пермской области.
Так получилось: искали калий — нашли нефть. Природа словно ре-
шила, что границы калииного месторождения можно определить несколько позже, никуда не денутся,
и
и одарила искателен кладов другим сокровищем — нефтью. А в 1935
году, когда нефтяники, окрыленные успехом, находили все новые и новые ее месторождения, скважина на реке Качке остудила их фонтаном йодобромной воды большого практически значения.
Иногда говорят, что Преображенскому просто повезло. Но кто-то из наших академиков сказал: везет тому, кто везет. А жизнь П. И. Преображенского была полна энтузиазма и вдохновения. Вот какую характеристику дал Преображенскому хорошо знавший его замечатель-
108
ный геолог и географ, романтик до мозга костей, автор книг «Земля Санникова», «Плутоний» и др. академик В. А. Обручев: «Павел Иванович не оставил крупных научных трудов — он отделывался предварительными отчетами об экспедициях, так как очень не любил писать, но он любил работать в поле и претворять свои идеи в полезное дело; всякое препятствие в природе и в людях возбуждало его энергию, а также и юмор, которым он обладал в большой степени».
Со дня открытия Верхнекамского месторождения Павел Иванович до конца своей жизни был увлечен солями. В 1937 году он перешел на работу во Всесоюзный научно-исследовательский институт галургии, вначале главным геологом, в годы войны — директором. В 1943 году его перевели в Москву, в Государственный институт горно-химического сырья, на должность заместителя директора. Здесь в 1944 году Павел Иванович отметил свой юбилей. К ордену Трудового Красного Знамени, которым его наградили за открытие Верхнекамского месторождения ка- лийно-магниевых солей, прибавился орден «Знак Почета». В честь ученого был назван минерал (водный барат) — «Преображенский».
На праздничном вечере, посвященном 70-летию П. И. Преображенского, видные геологи, друзья и сослуживцы сказали немало добрых слов юбиляру о том, что на открытом им соляном месторождении работает первенец калийной промышленности России — Соликамский калийный комбинат, о том, что пуск Березниковского магниевого завода совпал с двухлетием Великой Отечественной войны и 22 июня 1943 года были отлиты первые тонны магния, на слитках которого рабочие написали: «Смерть немецким оккупантам!», и о том, что нефтяные промыслы Верхнечусовских Городков и Краснокамска давали фронту бензин, солярку и другие нефтепродукты.
Сидя в президиуме, семидесятилетний Павел Иванович был, наверное, счастлив от сознания того, что он положил на алтарь Отечества всю свою трудовую жизнь. С его неуемным характером он, возможно, задумывал еще много полезного, но, к сожалению, ему не суждено было дожить до счастливых дней Победы. Его не стало в том же 1944 году.
Когда думаешь о судьбе П. И. Преображенского, приходит мысль, что он мог сгинуть в застенках ОГПУ, и какая это была бы потеря для страны! Ведь расстреляли же чекисты в 1937 году как «врага народа» человека, которого хорошо знал первооткрыватель пермской нефти, человека, первым возглавившего контору «Пермнефть» — Романа Зиновьевича Бучацкого. А его послужной список говорит о
109
немалых заслугах этого человека. В 1930 году Бучацкого из Перми переводят заместителем, а затем управляющим трестом «Восток- нефть», ас 1931 по 1937 — треста «Башнефть». Расстрел прервал его плодотворную работу.
Страшно вспоминать, какие неисчислимые потери понесла Россия в годы террора, даже если говорить лишь о работниках нефтяной отрасли. И речь не только о репрессированных, а и об отвергнутых родиной ее сыновьях.
Об одном таком человеке его ученик, американский профессор Герман Сайнс, сказал: «Вы, русские, не представляете себе, кого вы потеряли в лице Ипатьева». Другой профессор, сослуживец русского химика Уорд Эванс, написал, что работа Ипатьева изменила путь цивилизации.
Что же такого он совершил?
Основоположник одного из магистральных направлений в развитии химии Владимир Николаевич Ипатьев — старший брат Николая Николаевича Ипатьева, екатеринбургского инженера-путейца, в доме которого были расстреляны Николай II и его семья.
В. Н. Ипатьев после революции не покинул Россию, а принял самое активное участие в строительстве новой жизни. Уже в 1921 году он стал председателем Главхима.
В своей книге «Наука и промышленность на Западе и в России», вышедшей в 1923 году, В. Н. Ипатьев
