– Морган, садись сюда. – Билл кивком указал на стул возле себя.
Билл Маккэй не жаловал долгих передышек. Я сел, и он принялся чертить.
– Я позвонил Георгу, чтобы он забрал в моем номере в «Гранд-Отеле» четыре больших обуха и срочно отправил сюда.
– Обуха? – Я оторопел.
– Когда ты завтра спустишься к «Конни», тебе надо будет сделать два дела, – продолжал Билл.
– Я еще не знаю, смогу ли вообще двигаться в водолазном скафандре, – произнес я.
– Первым делом закрепишь на киле обуха. – Он словно не слышал моего возражения.
На бумаге возникли очертания корпуса «Конни».
– Тут, – показал Билл, – и тут, с каждой стороны по два отверстия с резьбой для обухов.
Острие карандаша коснулось точек в передней и задней частях киля и пометило их крестиками.
– Соответственно на левой стороне киля тоже два отверстия.
Билл посмотрел на меня, проверяя, все ли я понял.
– Эти обуха из дельных вещей «Конни»? – задал я не слишком умный вопрос.
– Разумеется. Особая конструкция. Используются, когда яхту поднимают краном, чтобы тросы крепко обнимали корпус и не елозили при подъеме. Второе твое дело – попытаться пропустить тросы под корпусом.
– Значит, там есть отверстия с резьбой, и остается только закрепить в них обуха? – спросил я.
– Верно, – кивнул Билл.
Все ясно – Билл Маккэй уже начал операцию по спасению затонувшей двенадцатиметровки. Телефон в поселке понадобился ему не за тем, чтобы справиться, как поживают старые друзья. Люди в Гётеборге, Мар-странде и на Рёрё включились в работу.
– Завтра и поднимем ее, если все будет в порядке, – сказал Билл.
Спичка в уголке рта говорила о том, что он вполне владеет ситуацией.
– Мне одному работать под водой? – осведомился я.
– Завтра в четыре часа из Гётеборга сюда придет большой плавучий кран. К тому времени все должно быть готово.
Ничего не скажешь, плотное расписание…
– Не так-то просто трудиться в скафандре, – попытался я высказать свои опасения.
– В десять утра на место крушения прибудут пять аквалангистов из спортивного клуба, – невозмутимо ответил Билл. – А теперь отдыхай, набирайся сил к завтрашнему дню. Совещание окончено.
Он усмехнулся, так что спичка запрыгала.
– Можно, мы еще посидим, папочка? – спросил Петер.
– Сон полезен для здоровья, – улыбнулся Билл. – Копите силы, пригодятся, право слово.
Мы поверили ему, разделись и улеглись на койках. Капитан напоследок поднялся наверх, чтобы проверить швартовы, потом присоединился к нам.
Билл продолжал сидеть за столом, занятый писаниной. Мне вспомнились слова Яна Таннберга об этой его страсти, и, я предположил, что Билл пишет очередную главу автобиографии дьявола, который стал моряком. Доброго дьявола, иногда подносящего виски товарищам.
Мне плохо спалось, и через час с небольшим я проснулся весь в поту. Билл все еще сидел за столом. Отложив записную книжку, он что-то чертил в блокноте. Я свесил с койки свои длинные конечности и закурил.
– Не спится? – Билл поднял на меня глаза.
– Тебе тоже.
– Кто хочет создать достойного претендента на Кубок «Америки», живет под постоянным напряжением. Так что порой мне не до сна. – В голосе Билла звучали непривычно человеческие нотки. – Особенно когда случаются такие происшествия. Я тут набрасываю план завтрашней операции.
Я хорошо его понимал. Мой с Георгом напряженный труд по конструированию парусов не шел ни в какое сравнение с бременем на плечах папочки Билла.
– Попробуй все же чуточку вздремнуть, – сочувственно посоветовал я. – Глядишь, полегчает.
– Уже кончаю. – Билл отозвался улыбкой на мою заботу.
– Тогда спокойной ночи еще раз, – сказал я.
– Спокойной ночи, сынок!
9
Метеослужба не ошиблась с прогнозом. Когда мы в шесть утра поднялись на палубу «Торда», из-за скального гребня на Березовом острове выползло багровое солнце. Капли ночной росы усеяли хрустальными бусинами металлический планширь. Ветер пошел на убыль, и слабый зюйд-вест чуть шевелил вымпел перед заправочной станцией на берегу портового бассейна.
