штор, но в этой комнате чувствовала себя спокойно, глядя на летящие снаружи снежинки.
„А ведь он тебя в постель потащит“, – заметил Циничный голос, которому было начхать на снежинки.
„Потащит!“ – радостно согласился Щенячий.
„Будем строить неприступную замужнюю женщину?“
„Ага!“ – с не меньшим энтузиазмом отозвался Щенячий.
„Господи, о чем я думаю? С моей семьей происходит непонятно что, я убежала из дома сутки назад, ночью меня чуть не изнасиловали, я сижу в квартире у своего коллеги, в кармане пуховика у меня улика, по которой можно найти убийцу Вотчина… А в голове у меня голый Таможенник!“
Катя изо всех сил постаралась ужаснуться самой себе, но ужаснуться полноценно не получилось. В ванной шумела вода, и она представила, что Капитошин выйдет оттуда в одних трусах, подойдет к ней и грубо повалит на диван без всяких прелюдий, будто в каком-нибудь плохом женском романчике.
„Представляю, как ты расстроишься, если этого не случится“, – съязвил Циничный.
Вода затихла, и вскоре в дверях раздался голос:
– Ванная свободна. Если хочешь, у меня на кухне есть пачка пельменей. Что сначала – ужинать или в душ?
Катя обернулась и с чувством, близким к разочарованию, обнаружила, что Андрей стоит вовсе не в трусах или нагишом. На нем были обычные спортивные штаны и футболка, мокрые русые волосы торчали ежиком. Очки он снял и теперь смотрел на Катю, прищурившись.
– Сначала ужинать, – решила она. – Давай я хотя бы пельмени сварю.
Пока она хозяйничала на кухне, а Андрей занимался уборкой комнат на скорую руку, до Кати стало доходить, что соблазнять ее никто не будет. И грубо валить на диванчик в лучших традициях бездарных женских романчиков тоже. От этой мысли она неожиданно расстроилась, хотя пять минут назад собиралась дать отпор нахалу Капитошину со взыванием к его совести и указанием на собственное замужнее положение.
„Разумеется, – заметил непоследовательный Циничный. – Ты для него коллега, с которой нельзя спать. К тому же не факт, что ему этого вообще хочется. Он тебя приютил на пару ночей, но с чего ты взяла, что он собирается соблазнять тебя? Критичнее надо к себе относиться, девушка, критичнее“.
„Не собирается? Вот подлец!“ – вякнул Щенячий, но Катя приказала ему заткнуться и со злости бросила в пельмени не три горошка перца, как собиралась, а четыре.
– Ты со мной будешь спать или в маленькой комнате? – спросил сзади Андрей, подходя и кладя руки ей на плечи.
Катя вздрогнула и уронила в бульон весь пакетик с перцем. Пока она перерывала шкаф в поисках ложки, Капитошин неторопливо выловил половником размокший пакетик и выбросил в раковину. Катя выключила плиту и повернулась к нему.
– С тобой – в смысле с тобой на диване? – уточнила она на всякий случай.
– Не на полу же.
– А тебя не смущает, что…
Она запнулась на секунду, и тогда он вынул из ее рук ненужную ложку, отложил в сторону и поцеловал – сначала нежно, пробуя на вкус ее губы, затем требовательно, с нарастающей силой. Когда у Кати перехватило дыхание, он отпустил ее, провел губами по ее щеке.
– Меня ничего не смущает, – сказал он. – Кроме того, что волосы у тебя пахнут пельменями. Это, конечно, очень неожиданно и в чем-то даже романтично…
– Пельменями? – ужаснулась Катя. – Господи, какой ужас!
Она метнулась по направлению к ванной, но Капитошин поймал ее за руку, притянул к себе:
– Я пошутил. К тому же мне нравится, как пахнут пельмени.
Катя рассмеялась, и с этой секунды все стало легко.
Они поужинали, смеясь и подшучивая друг над другом, устроили потасовку за право мыть тарелки, которая быстро перестала быть потасовкой, и десять минут спустя обнаружили себя на большом диване, с кучей лишних предметов одежды, которые так мешали обоим.
Изнемогая от желания и каким-то дальним уголком сознания удивляясь собственному телу, которое так чувственно отзывалось на каждое прикосновение опытных мужских рук, Катя сбросила блузку и принялась торопливо стягивать с Андрея футболку. И в эту секунду зазвонил телефон.
Наступила пауза. Оба замерли. Телефон продолжал звонить.
– Это твой.
Она и сама знала, что ее.
– Выключи его.
Катя покачала головой и встала. Она поняла, кто звонит, и не могла не взять трубку.
– Катя? – торопливо спросил муж, когда она нажала на кнопку.
– Да, Артур.
– Милая моя, где ты? С тобой все в порядке? Котенок, я с ума схожу, не знаю, что делать без тебя! Девочка моя, мы чуть с ума не сошли! Ты так убежала… Маленькая, где ты? Скажи, где ты?
Капитошин лежал, слушал, как в соседней комнате за закрытой дверью Катя разговаривает со своим мужем, и очень хотел, чтобы этот неизвестный ему парень был убийцей неизвестного ему коллекционера. И совсем хорошо было бы, если бы он оставил отпечатки пальцев и на деревянной фигурке, и на орудии убийства. Тогда все станет просто: Катерина отнесет фигурку следователю, тот быстро прижмет ее непонятного супруга к стенке, и тот во всем признается. Ей, конечно, будет не очень приятно иметь бывшего мужа – убийцу, но…
„Кретин, – сказал себе Капитошин, натягивая футболку. – Не слышал, что ли, как она говорит о нем? С благодарностью! Бла-го-дар-нос-тью! Так что можешь закатать губу обратно. Секс отменяется. И все остальное тоже“.
Он собрал и переложил те шмотки, которые успел снять с нее, на стул и уселся среди одеял. Когда Катя вошла в комнату, лицо у Андрея было непривычно злое, и в первую секунду она растерялась.
– Мадам, я закажу такси, – сказал Андрей, снова превращаясь в ироничного галантного прохвоста, слегка огорченного тем, что сорвались запланированные постельные утехи.
– Зачем?
– Как – зачем? Оно доставит вас к страдающему супругу.
Она нахмурилась как-то по-детски, словно собиралась обидеться, но в последний момент передумала, подошла к нему и присела на корточки.
– Если ты по какой-то причине передумал меня оставить у себя, – медленно сказала Катя, тщательно подбирая слова, – то я пойму и не обижусь. Но если ты вообразил, что я собралась вернуться к Артуру, то ошибаешься.
Капитошин вопросительно посмотрел на нее, и Катя пояснила:
– Я сказала, что не вернусь. Но принесу им деньги, когда получу зарплату, на этот счет он и его мать могут не беспокоиться.
– И?
– И его вполне устроил такой вариант, – закончила Катя, немного погрешив против истины.
На самом деле Артур вышел из себя и стал орать отвратительные оскорбления, но она повесила трубку.
Андрей сидел с непроницаемым лицом, и она заволновалась:
– Я что-то не то сказала?
Закончив возносить хвалу неизвестному богу, пославшему в этот мир мужей-подлецов, к которым даже очень правильные жены отказываются возвращаться, Капитошин покачал головой.
– Я боялся, что ты уедешь, – честно сказал он, хотя обещал себе не говорить ничего подобного. – Не стой босиком на полу, иди под одеяло.
Глава 12
С утра в субботу Сергей Бабкин занимался тем, что получалось у него превосходно, – пек блины. Тонкие кружевные блины в дырочках ждали на блюде, пока новые подрумянивались на двух сковородках. Костя валялся перед телевизором, Маша, с утра выгулявшая Бублика и Тоньку, писала в комнате сценарий
