только на «вы»!
– Ваша светлость сейчас проделает общественно важное и дипломатически корректное погружение в воду! С верхней палубы, сквозь трюм – и навылет в море. Вы зачем убили девушку?
– Она пыталась меня убить, – ничуть не смутившись, ответил дра’Амор.
– Это когда же? Мне показалось, что убить она пыталась меня. Вами же занимался другой преступник – я отправил его к далеким родственникам на Страшное судилище.
– Тогда считайте, что граф Баглентайт дра’Амор спас вашу жизнь. Девка могла вас проткнуть.
Да уж… Валялась передо мной, точно белье после стирки. Убить она могла…
– Вы прикончили единственного свидетеля! Овца могла вывести нас на остальных участников заговора против вас.
– Ничуть, – не сдавался посол. – Единственный свидетель лежит на диване в вашем кабинете. Так что не надо меня тут…
– Урод, – пробормотал я.
– Такие реплики вам даром не пройдут!..
Чтоб ты сдох, демонское отродье!
Мне не оставалось ничего лучшего, как повыбрасывать трупы за борт. Реши кто-то вызвать береговую полицию или связаться с приближающейся сушей – нас с дра’Амором могли ожидать веселые времена. А к «увеселительным» мероприятиям с допросами и полицейскими шуточками а-ля «пальцы-в-дверь» у меня душа не лежала.
Хвала всем богам, большинство пассажиров находились на нижней палубе – наслаждались выступлением маленького оркестра. Остальные, кто слышал крики и шум борьбы, старались не высовываться из кают. Такие если раньше не сообщили о драке, то и не сообщат. По крайней мере до тех пор, пока не выйдут в родном порту и не окажутся в безопасности.
Я кое-как прибрался. С помощью туалетной бумаги удалил кровавые разводы. Содрал с иллюминатора занавеску и тщательно вымыл пол. Следы от клинков на стенах припрятать не удалось. Но они были почти незаметными.
– Пошли. – Я приподнял Баглентайта, закинул себе на плечи и повлек его подальше от места происшествия.
Граф дра’Амор еще не до конца понимал, что произошло. Бормотал о проклятых киллерах, о своей драгоценной жизни и о прочих мало интересующих меня вещах. Затем посол внезапно заорал, что путешествует по незнакомому коридору на спине какого-то малознакомого оборотня.
С криком «похищают!» Баглентайт угостил меня тумаком и, когда я от неожиданности разжал руки, грохнулся задницей на пол.
Это немного привело сиятельного господина в чувство. Он позволил взять себя за локоть и повести к каюте.
Мы прошествовали мимо ресторана. Я заблаговременно стал болтать о каких-то пустяках. Например, о прошлогоднем урожае пострел-картошки в Астурском графстве. Но посол оказался не дурак. Тут же заметил и вскричал, что «хитрый детектив заговаривает светлейшему клиенту зубы и лишает светлейшего клиента последней в жизни радости – выпивки».
Я упрямо потащил его по направлению к нашей каюте.
Подопечный упирался и постоянно норовил, как матерый ишак, лягнуть меня. Наконец, мне надоело.
Бить графа я не имел возможности. В любое время законченный выпивоха мог пожаловаться на плохое отношение к его одиозной фигуре, и меня бы закинули в предбанник Полиции. Устные оскорбления и попытки достучаться до здравого смысла Баглентайта отскакивали от него, будто пиявки от соли. Словом, хоть как-то повлиять на светлейшего посла мне не удалось.
– …и ужритесь там до смерти! – закончил я пространную фразу о длительных отношениях самого графа (а также его сестер, бабушек и племянниц до седьмого колена) со стоеросовой дубиной, кою в народе именуют фаллическим символом; и разжал руки.
Посол бесцеремонно оттолкнул меня и исчез в ресторане.
Я последовал за ним, поклявшись себе, что никогда больше не возьмусь ни за одно дело в качестве телохранителя.
Очутившись в зале столово-питейного заведения, дра’Амор сочно хлопнул зазевавшуюся официантку по ягодице и устроился за излюбленным столиком.
– А меня пытались убить! – сообщил он девице.
Официантка прищелкнула языком и бросила на меня сочувствующий взгляд. Мол, не переживай, что не удалось прирезать этого олуха раньше – еще успеется.
– А мой телохранитель, – к моему ужасу граф ткнул в меня пальцем, – прикончил четырех убийц.
Эта паскуда, несмотря на хмель в голове, все же успела забыть, что одного преступника убил он сам. Вот оно – посольское коварство!
– Да что ты!.. – начал я, беспокоясь насчет возможной беседы с полицией.
Но разжечь новую склоку не удалось.
– Пассажиры, внимание! – огласили магические динамики по всему парому. – Приближаемся к острову Солнц. Прибытие через двадцать минут.
– Простите, милостивый господин, – извинилась официантка, низко поклонившись Баглентайту. – Но во время причаливания мы должны закрывать ресторан – мероприятие против контрабандистов.
– Я не в настроении. Меня хотели убить, – пьяно нахмурился дра’Амор. – Налейте-ка бокальчик. А тогда закрывайте себе сколько влезет.
– Приносим глубочайшие извинения от лица всей команды парома, господин, но вы должны покинуть ресторан. Мы не имеем права обслуживать клиентов вблизи портов и пристаней.
– Плевать!
Мне с трудом посчастливилось выволочь посла в коридор. И только под обещание, что в каюте его ожидает непочатая бутылка вина.
Я начинал понимать прихвостней Хаоса, посягающих на жизнь Баглентайта.
Еще полдня таких выходок – и я его сам убью. Даже денег не потребую.
За все время, пока мы находились с графом вместе, мне ни на миг не удавалось сосредоточиться на расследовании. Прошли уже целые сутки, а я где стоял – там и остался. К тому же, кроме трупов Длинного, Хруста, Гописа и бессознательного Бримуля, у меня появилось еще несколько обуз на душе: двое русалкиных-матросов и парочка дохлых овец. А мертвый друг по-прежнему оставался неотомщенным.
Да, соглашусь: мне платили совсем не за расследование убийства Люэна Мак-Паско и всех последующих событий. У меня были задачи попроще: во-первых – охрана этого несносного типа, во-вторых – нахождение миниатюрного изваяния бога удачи. Но оставить все как есть? Да чтоб мне наизнанку вывернуться, клянусь своим хвостом! Убийца Люэна будет наказан!
Невероятно, но все же я затащил посла в нашу необжитую каюту и запер дверь. Убедился, что иллюминатор наглухо задраен. Теперь, когда Баглентайт рыскал по комнатке в поисках выпивки и не мог выйти наружу, у меня появилось несколько минут, чтобы поболтать с капитаном парома.
В рубке мне сказали, что шеф Дегоргус отправился проверять какие-то крепления упряжи. Не желая ударять лицом в грязь и показывать, что не знаю, где на пароме могут находиться такие штуки, я с умным видом кивнул. Немного поразмышлял, пришел к выводу, что упряжью на пароме могут называться громадные магиталлические цепи, сопрягающие «Смелый рык» с тягловым китом. И оказался прав.
Старый плешивый гном, одетый в белый командирский китель и черные штаны с красными лампасами, обнаружился на самом носу парома. Длинная смолянистая борода, не меньше трех метров длиной, вилась на ветру позади капитана. Учитывая, что роста господин Дегоргус имел от силы метр, волосяной покров удачно компенсировал эту небольшую досадность. Не иначе, капитан пользовался немалой популярностью среди женщин гномьего народа.
– Желаю приятного дня, – поздоровался я.
Коротышка глянул на меня из-под низко опущенной треуголки. Сдвинул брови и поджал губы – словно вспоминая, где мог меня видеть.
