— Разумеется, я не возражаю.
— Спасибо. — Скользнув в машину, она завела мотор. Шерри уже собралась уезжать, но Коди помешал ей закрыть дверцу.
Недоуменно потерев висок, он нахмурился.
— Не хочу показаться недоумком, но что все это значит?
— Да ничего, на самом деле. Просто я сбегаю, — сказала она. — И советую тебе кончать со всем этим спектаклем.
— Каким спектаклем?
— Насчет того, что тебя влечет ко мне.
— Но меня
— Однако ты этого совсем не хочешь.
Прежде чем ответить, он пару раз открыл и закрыл рот.
— Я так и знал, что ты мне об этом напомнишь! Да, ты права, у меня нет времени на ухаживания и все такое. Я должен смотреть за ранчо! К тому же сейчас самое напряженное время.
Шерри моргнула, не зная, что и сказать. Казалось, Коди действительно не хотел ее обидеть, и все- таки то, что он говорил и делал, постоянно выводило ее из себя.
— Дело в том, — продолжал Коди, все еще хмурясь, — что если я сейчас не заявлю о своих правах, то найдется не меньше десятка парней, готовых на все ради того, чтобы удостоиться твоего внимания.
— Заявишь о своих правах? — Такое впечатление, что она была просто участком плодородной земли.
— Знаешь, — предложил он, — пусть все в городе думают, что ты принадлежишь мне.
— Я не принадлежу никому.
— Еще нет, но мне бы хотелось, чтобы ты принадлежала мне. — Он снял шляпу. Шерри поняла, что этим жестом он показывал, насколько серьезный у них был разговор. — Если же ты решишь сбежать и выйти замуж за кого-то еще, тогда…
— Тогда
— Тогда разговаривать будет уже не о чем. Пойми, у меня просто нет ни времени, ни сил ухаживать за женщиной.
Шерри медленно кивнула, изо всех сил сдерживая себя, чтобы не сказать что-нибудь такое, в чем потом будет раскаиваться. Неужели ухаживания требовали столько усилий? С детства Шерри мечтала, как она и ее избранник будут пить шампанское и угощать друг друга шоколадом при свете луны. Ей хотелось провести романтический уик-энд в Сан-Антонио, о котором столько говорила Нора.
— Ну и?.. — потребовал ответа Коди.
Некоторое время Шерри молча смотрела на него.
— Ты, наверно, шутишь?
— Я серьезен, как никогда. Ты нравишься мне. Что еще нужно? Конечно, можно несколько месяцев посвятить той чепухе, которой обычно ждут от влюбленных. С другой стороны, мы можем действовать здраво и не тратить времени на всякий романтический бред.
— Что значит здраво? — невинно поинтересовалась Шерри.
— Поженимся, конечно. Эти две недели я не переставал думать о тебе. И ты, мне кажется, тоже. Я прочел это по твоим глазам. Может, лучше не играть в игры, а признать, что ты хочешь меня так же, как и я тебя? Никогда не понимал, почему женщинам так нравится усложнять простые человеческие отношения. Если тебе хочется детей, то все в порядке. Я, разумеется, возражать не стану.
Шерри тщательно подбирала ответ.
— Так что? — настаивал он.
Она взглянула на него с невозмутимым спокойствием.
— Да я всю жизнь презирать себя буду, если выйду замуж за человека, который сделал мне предложение подобным образом.
Коди уставился на нее, как будто не мог поверить собственным ушам. Затем решительным жестом водрузил шляпу на голову.
— С вами, женщинами, всегда какие-то проблемы. Вы хотите, чтобы все вам подавали на блюдечке с голубой каемочкой.
— Я не нуждаюсь ни в твоем предложении, ни в блюдечке с голубой каемочкой, — рявкнула Шерри. Разговор был закончен. Сначала Коди расстроил ее, но сейчас она была в бешенстве.
— Значит, таково твое решение?
— Да, — твердо ответила она.
— И ты отказываешься от моего предложения?
— Именно.
— Мне нужно было раньше догадаться, — сказал Коди. — Стоило мне открыть рот, как я уже понял, что, кроме упрямства, от тебя ничего не дождусь.
— Не убивайся так, — с наигранной беспечностью посоветовала она. — Уверена, найдется много женщин, которые будут просто прыгать от радости, услышав твое предложение. Только я не из их числа. — Она резко дернула ручку дверцы, и Коди вынужден был отступить. — Спокойной ночи.
— До свидания, — пробормотал он, удаляясь.
Обернулся, как будто хотел продолжить спор, но тут же передумал. Шерри завела мотор, и ее «гео» скрылся из вида.
— Что произошло между папой и вами после нашего разговора? — шепотом спросила Хизер, позвонив Шерри ранним утром.
— Хизер! Я на дежурстве и не могу разговаривать.
— А кто болен?
— В данный момент никто, но…
— Ну, поскольку там никого нет, вряд ли мы сильно помешаем, если пару минут поговорим, да? Пожалуйста!
— Между твоим папой и мной ничего не произошло. — Конечно, ее ответ был не слишком-то честным: впервые в жизни Шерри сделали предложение, если это так можно назвать.
— Тогда почему папа ведет себя словно раненый медведь? Сегодня утром Джени пригрозила уволиться, а ведь она работала у нас еще до моего рождения.
— Почему бы тебе не спросить об этом отца?
— Вы смеетесь? Никто с ним не хочет разговаривать. Даже Слим держится от него на расстоянии.
— Пройдет время, и он успокоится.
— Если бы я могла ждать, то не стала бы вам звонить.
— Хизер, — Шерри начинала терять терпение, — то, что случилось, касается только твоего отца и меня. Так что давай не будем об этом, хорошо?
— И вам не нужна моя помощь?
— Нет, — решительно ответила Шерри, — не нужна. Пожалуйста, дай нам самим во всем разобраться.
— Ладно, — неохотно согласилась девочка. — Значит, вы не хотите разговаривать о том, чего, как вы утверждаете,
— Да!
— А вы представляете, на какие жертвы я иду?
— О, конечно.
— Может, вы думаете, что раз я еще ребенок, то не понимаю очевидных вещей? Но на самом деле я знаю гораздо больше вас и папы, вместе взятых. Я…
Шерри закатила глаза:
— Мне нужен телефон.
Хизер тяжело вздохнула.
