— О леди Агнес Стаффорд.
Родители переглянулись.
— Вы ее знаете? — спросил Джейми.
— После того как ты покинул Виндзор, мы имели удовольствие разговаривать с леди Агнес и ее отцом. Этот Стаффорд — несносный болван.
Леди Кэтрин прокашлялась.
— Леди Агнес… миловидная девушка, хотя, возможно, несколько чересчур… набожная, — медленно проговорила она, словно осторожно подбирала слова. — Но у нас были причины полагать, что ты любишь другую.
Джейми стиснул зубы и не говорил ничего, пока кровь не перестала неистово стучать в ушах.
— Вас неправильно информировали.
— Судя по тому, что я видел, сынок, ты ведь на самом деле хочешь Линнет, — сказал отец.
— Линнет — не та женщина, которую я желал бы сделать своей женой, — сказал Джейми, изо всех сил стараясь, чтобы голос звучал ровно.
— Может быть, тебе следовало бы дать себе время, прежде чем кидаться в брак с другой, — сказала мать, — так скоро после своего… разочарования.
— Я не разочарован. Я испытываю облегчение, что избежал брака с женщиной, у которой нет ни одной добродетели, какие мужчина желает видеть в жене. — Голос его прозвучал громче, чем он намеревался, поэтому Джейми помолчал и, прежде чем продолжить, сделал глубокий вдох. — Я собираюсь вскоре поехать в Нортумберленд, чтобы обговорить этот вопрос с лордом Стаффордом. У меня есть причина быть уверенным, что он поддержит этот брак, как я надеюсь.
— Незачем спешить, — сказал отец. — Тебя так долго не было. Николас и девочки только начинают узнавать тебя заново.
— Мы все скучали по тебе, — добавила мать, тепло улыбнувшись ему. — Наверняка это может подождать несколько недель или месяцев.
— Ожидание ничего не изменит, мама. Все уже решено.
Долгое, напряженное молчание последовало за этим заявлением.
— Прежде чем ты вступишь в брак, есть кое-что, что мы должны тебе рассказать, — сказал отец. — Для этого мы и позвали тебя сюда.
Мать отвернулась от него и устремила взгляд в огонь. Когда Джейми увидел, как она бледна, ледяная рука страха сжала ему сердце. Не дай Бог, она опять беременна, в ее-то возрасте.
Он бросился к ней и опустился рядом на колени.
— Мама, — сказал он, взяв ее руку, — ты нездорова?
Ее рука была холодной. Потирая ее пальцами о свою щеку, он пожалел о каждом дне своего отсутствия. У них с матерью была особая связь. В несчастный период времени до того, как Уильям Фицалан вошел в их жизнь, им пришлось пережить немало ужасного, не затронувшего жизни других ее детей. Он был еще слишком маленьким, чтобы сохранить все воспоминания, но ему до сих пор снятся сны, в которых он слышит, как пронзительно она кричит.
Она убрала волосы с его лба жестом, который он помнил с детства.
— Нет-нет, со мной все хорошо, правда.
Он закрыл глаза, когда волна облегчения прокатилась по его телу, и вознес благодарственную молитву небесам.
— Не может быть, чтобы дело было в папином здоровье, — сказал он, взглянув на отца. — Он, судя по виду, еще вполне может сразиться с драконом и победить его.
Когда эта старая семейная шутка об отце не вызвала улыбки, Джейми перевел взгляд с одного родителя на другого:
— Так в чем же дело?
Как многие старые солдаты, отец по-прежнему носил волосы коротко подстриженными, в стиле, введенном в моду их покойным королем. Когда он пригладил их своей большой ладонью, Джейми заметил, что они уже наполовину седые.
— Это моя история, Уильям, — сказала мать, — я сама расскажу ему.
Отец всегда был больше человеком действия, чем слов. Испытующе поглядев на нее, он кивнул:
— Если ты уверена, любимая.
Она прокашлялась.
— Ты всегда знал, что Уильям тебе не родной отец.
Джейми глубоко вдохнул и выдохнул. После стольких лет мама наконец расскажет ему. Он поднялся с пола и устроился в кресле напротив нее.
Уильям Фицалан встал позади своей жены и положил ладонь ей на плечо.
— Я никогда не желал другого отца, — сказал Джейми, встретившись с ним взглядом. — Я знаю, что лучшего у меня и быть не могло.
— Стивен рассказал тебе несколько лет назад, что Рейберн, который одно время был моим мужем, тоже не твой отец.
Мама говорила с несвойственной ей нерешительностью. Ему бы следовало сказать ей, что это не имеет значения, что ему не обязательно знать, но слишком много лет он ждал, когда услышит правду о своем рождении.
— Я думала… у меня были причины верить… что мужчина, с которым я зачала тебя…
Черт, как неловко. Ему не хотелось думать о матери с каким-то мужчиной, если этот мужчина не Уильям Фицалан. Он пригладил рукой волосы, сознавая, что этот жест, как и многие другие, — отражение жестов мужчины, вырастившего его.
— Что ты думала, мама?
— Я никогда не рассказывала тебе о нем, потому что считала, что он умер вскоре после того, как ты родился.
Какая вообще разница, когда этот человек умер?
— Я получила письмо от одного монаха, который сообщил мне, что… твой отец пришел в монастырь очень больной, можно сказать, при смерти. — Мать с измученным видом откинулась на спинку кресла. — Монах писал, что молодой человек много дней находился между жизнью и смертью и не выздоровел, — сказала она. — Но несколько месяцев назад мы узнали, что он все же выжил. Монахи сочли это чудом.
Джейми выпрямился.
— Он никогда не покидал монастырь, — продолжала леди Кэтрин. — Выздоровев, он постригся в монахи.
— Ты хочешь сказать, что он все это время был жив? — спросил Джейми. — И что он монах?
— Он был жив, когда мы впервые дали тебе знать, что хорошо бы тебе приехать домой, — ответил отец. — Но незадолго до Рождества он внезапно заболел и умер.
Джейми поднялся и заходил взад-вперед по маленькой комнате. Ему должно быть все равно, жив этот человек или мертв, — этот монах ничего для него не значит.
— Как вы узнали об этом?
— Ты помнишь Джеффри, брата Изабель? — спросил отец.
— Да, мы дружили во Франции, — отозвался Джейми. — Он уехал, чтобы пойти в монастырь в Нортумберленде.
— Когда мы последний раз навещали Стивена и Изабель, то ездили повидаться с Джеффри к нему в аббатство, — продолжал отец. — Там, в огороде, когда мы проходили мимо, работал какой-то монах. Мы не обратили на него внимания, но он увидел твою мать.
— А после расспросил Джеффри о нас, — подхватила рассказ мать. — Он был очень сильно расстроен и под конец признался Джеффри, кто он.
— Это не та новость, которую можно было поведать тебе в письме, — сказал отец.
Джейми не знал, что думать.
— Зачем он открылся после стольких лет, если до этого никогда даже не пытался дать нам о себе знать?
— Джеффри говорит, он хранил свою тайну из уважения к твоей матери, — объяснил отец. — Не
