хотел создавать ей трудности.
— Полагаю, ребенок, рожденный от мужчины, который не является твоим мужем, может представлять «трудность», — сказал Джейми, поворачиваясь к матери. — Ты ничего мне об этом не рассказывала, мама.
— Придержи язык, когда разговариваешь с матерью, — сказал отец, шагнув к нему.
Его мать поднялась и встала между ними, положив ладонь на грудь каждому.
— Сядьте, — велела она голосом, не допускающим возражений.
— Я прошу прощения, — пробормотал Джейми, пожалев о своих резких словах.
Он слишком хорошо знал, какой была ее жизнь с первым мужем, чтобы судить ее.
Отец пододвинул табурет к ее креслу, и все трое сели.
— Я сделала то, что должна была сделать, чтобы спастись. — Мама заговорила ясным, сильным голосом. — И ни разу не пожалела об этом.
Она сделала глубокий вдох и выдохнула.
— Мне следовало рассказать тебе, когда ты повзрослел достаточно, чтобы понять, но все казалось, что время неподходящее. Я не сознавала, насколько вопрос о том, кто твой отец, довлеет над тобой.
Он не потерял из-за этого сон. Фицалан женился на его матери, когда Джейми было три года, и связь между ними была такой же тесной, как между любым отцом и сыном. И все равно Джейми желал знать характер мужчины, который зачал его и почему-то мог оставить его мать.
— Как звали этого монаха? — спросил Джейми, потому что хотел узнать имя, которым его должны были звать.
— Уитон, — ответила мать. — Ричард Джеймс Уитон.
Джеймс. Так, значит, мама назвала его одним из имен этого человека. Должно быть, она все же питала к нему какие-то чувства.
— Он говорил мне, что в юности думал уйти в монастырь, поэтому я не удивлена, что он стал монахом, — проговорила мать, и голос ее снова сделался нерешительным. — Но судя по тому, что Джеффри рассказал нам, жизнь Ричарда Уитона была необычайно… сдержанной, даже для монаха. Он находил большое утешение в повседневной монашеской жизни.
— Ты хочешь сказать, что с ним что-то было не так? — спросил Джейми.
Отец пожал плечами:
— Брат Уитона, твой дядя, полагаю, может рассказать тебе гораздо больше, чем мы. Он писал несколько раз, выражая желание встретиться с тобой.
— Его зовут сэр Чарлз Уитон, — вставила мать. — И он очень хочет, чтобы ты навестил его. Его поместье в Нортумберленде, в дне пути от поместья Стивена и Изабель.
Они втроем долго сидели в молчании, погруженные каждый в свои мысли. Наконец отец сказал:
— У тебя есть это незаконченное дело. Лучше уладить его до того, как ты возьмешься за дело с женитьбой.
— Я не вижу, что тут надо завершать, — не согласился Джейми, — но полагаю, что могу нанести визит Чарлзу Уитону, когда поеду на север увидеться со Стаффордами.
— Повидай Чарлза Уитона прежде, чем будешь делать предложение о браке. — Его мать наклонилась вперед и коснулась его руки. — Этот визит может помочь тебе решить, что делать.
Она не могла бы выразиться яснее, что считает его намерение взять в жены Агнес ошибкой.
— Мама, я уже принял решение.
Джейми уперся локтями в колени и потер виски. Слишком много мыслей одновременно смешалось у него в голове. Мужчина, зачавший его, был монахом. А мама, чье мнение значило для него больше, чем он хотел признать, не одобряет его выбор жены.
Но не успел он разобраться в себе, как отец поделился с ним новостью иного рода.
— Сегодня мы получили послание от Бедфорда.
Лорд Фицалан вытащил из-за пазухи свернутый в трубочку пергамент со сломанной печатью и протянул ему.
— Совет боится, что вспыхнут мятежи, если парламент будет заседать в Лондоне, поэтому они решили провести следующую сессию в Лестере.
Со времени отъезда из Виндзора Джейми мало задумывался о политическом столкновении, которое по-прежнему угрожает стране.
— Значит, Бедфорду пока не удалось заставить своих брата и дядю решить их спор? — спросил он.
Отец покачал головой и стукнул кулаком по колену.
— Этот проклятый Глостер.
— Если бы король Генрих был жив, — вставила мама, — Глостер ни за что не осмелился бы пойти на такое противостояние.
— Совет по-прежнему настаивает, чтобы юный король открывал парламент? — поинтересовался Джейми.
— Да, — ответил отец. — Важно, чтобы короля видели.
Джейми попытался удержаться от вопроса, но ему надо было знать, угрожает ли Линнет опасность.
— А королева?
— Она уже в пути на север.
Глава 29
В Лестере царил полный хаос. Линнет отодвинула кожаную шторку кареты, чтобы выглянуть, когда они проезжали по запруженной людьми улице, которая вела мимо церкви к главным воротам замка. Пьяные мужчины с палками и дубинками заполонили улицы.
— Как хорошо, что его милость герцог Бедфорд прислал свою охрану, чтобы сопровождать нас, — сказала королева высоким от напряжения голосом.
Линнет тоже была рада, что они путешествуют сегодня с эскортом из двадцати вооруженных всадников и с развевающимися королевскими штандартами.
— Когда герцог предупреждал нас, что здесь могут быть волнения, — заметила Линнет, — я и подумать не могла, что все окажется настолько плохо.
— Я тоже, — отозвалась королева, сжав руку Линнет. — Хотела бы я, чтобы Оуэн ехал с нами в карете.
Линнет предпочла не отвечать. Невозможно придумать ничего более неподобающего, чем если бы низкородный смотритель королевского гардероба ехал в ее карете всю дорогу до Лестерского замка.
Линнет и королеву бросало друг на друга, когда карета грохотала и подпрыгивала на неровных перекладинах замкового подъемного моста. Не задерживаясь, карета проехала мимо навесной башни и сторожки. Быстро миновав обширный замковый двор, карета наконец остановилась перед тем, что походило на Большой зал замка.
Линнет прижалась лицом к узкому проему в закрытом окошке.
— Джейми здесь! — вскрикнула она.
Он стоял на ступеньках прямо перед ней. Тоскуя по нему каждый час в течение последнего месяца, теперь она просто не могла поверить, что видит его.
Он и еще один рыцарь постарше, оба в кольчугах, бежали вниз, перепрыгивая через две ступеньки, кричали их эскорту и махали карете, чтобы они ехали вперед. Господи, как же чудесно он выглядел в рыцарском облачении, с развевающимися на бегу волосами!..
Карета пугающе накренилась, когда Джейми и второй рыцарь запрыгнули на нее снаружи, и, дернувшись, покатила вперед, отбросив Линнет на спинку сиденья. Не успела она схватиться за что-нибудь,
