Моника проникла самовольно.
— Извините, я… — начала говорить Моника, но внезапно ее словарный запас иссяк, и она замолчала.
Время потянулось ужасающе медленно, Адам продолжал молча изучать ее лицо, и она не выдержала и выбежала из кабинета. Ее сердце отчаянно стучало, в глазах застыли слезы.
Расплакаться она позволила себе только тогда, когда оказалась в своей комнате и рухнула на кровать. Какая же она глупая и наивная! Зачем ввязалась во все это? Зачем согласилась на предложение Адама? Разве она не знала, что у нее нет специальных навыков? При обучении нянь и домашних педагогов много времени уделялось психологическим аспектам общения, будущих специалистов подготавливали к тому, чтобы они не привязывались к своим подопечным.
А что она? Она тотчас же прониклась симпатией к Кэтрин, и судьба девочки стала ей небезразлична. А это плохо, очень плохо! Моника должна понимать, что она в этом доме всего лишь на время, что ей нельзя привязываться к девочке, а уж тем более не допускать ответного чувства! Что будет с Кэтрин, когда Адам сочтет, что больше не нуждается в услугах Моники? Да девочка снова решит, что ее бросили.
От нарастающего отчаяния Моника застонала и вцепилась ногтями в подушку. Решение пришло сразу же: она должна немедленно покинуть семью Харрисонов. Так будет лучше для всех.
Моника перестала всхлипывать и приподнялась, собираясь идти упаковывать чемоданы, когда услышала:
— Моника!
7
В первое мгновение девушка даже не поняла, откуда доносится мужской голос. Она плакала в темноте, и свет, проникающий в дверной проем с коридора, немного ослепил ее. Она думала, что прошло совсем немного времени, но, оказывается, уже стемнело.
— Что? — только и смогла выдавить из себя Моника.
— Я могу войти? — спросил Адам.
У Моники возникло огромное желание ответить отрицательно, но она сдержалась. На сегодня достаточно глупостей.
— Конечно, это ваш дом.
Она не видела, как нахмурился Адам, ему явно не понравился ответ.
— Вы убежали из кабинета расстроенная, и я опасался, что… — Он остановился у кровати Моники. — Вы плакали?
Моника отвернулась. Ей не хотелось, чтобы Адам видел ее слезы.
— Это не имеет значения, — глухо ответила она.
— Имеет! — воскликнул Адам и присел на край кровати, под его тяжестью пружины матраса жалобно скрипнули. — Извините, я не должен был доводить вас до слез.
Его голос прозвучал с необычной хрипотцой, и это заставило Монику повернуться к нему. И в то же мгновение она почувствовала, как теплая ладонь дотрагивается до ее щек, смахивая следы слез.
— Не надо, — тихо попросила Моника.
Но в ответ Адам отрицательно покачал головой.
И притянул девушку к себе.
Возможно, при других обстоятельствах у Моники хватило бы сил оттолкнуть мужчину, но не сегодня и не сейчас. Она с наслаждением почувствовала на своем теле крепкие руки, и, не задумываясь, растворилась в надежных объятиях. Сказалось напряжение последних дней, и ей хотелось забыться. Или она, по крайней мере, так думала.
Губы Адама оказались в роковой близости от ее лица, и, когда они с жадностью захватили губы девушки в плен, та возражать не стала. Она сама потянулась к нему и прижалась сильнее. Ей хотелось большего, она точно стремилась раствориться в мужчине.
Страсть поцелуя нарастала, и молодых людей охватил огонь желания. Они оба забыли, что толкнуло их в объятия друг друга. Моника призывно приоткрыла губы и с тихим стоном удовольствия почувствовала, как требовательный язык Адама проникает в ее глубины и дарит наслаждение.
Ее тонкие пальчики обхватили крепкую шею партнера, и она попыталась просунуть руку под его джемпер, ей хотелось почувствовать теплоту его тела, исходящую от него силу.
И Адам дал ей то, что она просила.
Он на мгновение оторвался от губ Моники и одним резким движением скинул с себя одежду.
У Моники перехватило дыхание, когда она увидела красивое мужское тело. Широкие плечи. Крепкая грудь. Соблазнительная поросль черных волос. Адам выглядел великолепно, он был превосходным представителем сильной половины человечества.
Ей захотелось нырнуть в густую черную поросль, но мужчина требовательно притянул девушку к себе и опрокинул на спину, сам навалившись сверху.
Моника ахнула. Из головы окончательно исчезли последние сомнения и переживания, и она отдалась во власть страстного желания.
Губы мужчины, казалось, одновременно были повсюду. Он то целовал ее губы, то нежно исследовал ее шею, а через мгновение он уже целовал живот девушки и подбирался к соблазнительным холмикам грудей.
Когда холодный воздух комнаты коснулся обнаженной плоти, Моника вздрогнула, но тотчас расслабилась и почувствовала, как Адам своим телом пытается ее согреть. Она обхватила его плечи руками и стала страстно ласкать его грудь и спину. Ее губы сомкнулись на его остром соске, и она с удовлетворением услышала глухой стон, вырвавшийся у мужчины.
Им понадобилось немного времени, чтобы окончательно освободиться от одежды и нырнуть под одеяло.
— Я очень хочу тебя, — выдохнул Адам и прижал Монику к себе, чтобы та почувствовала силу его желания.
Девушка зажмурилась от сладкого предчувствия, когда напряженная плоть мужчины коснулась ее ног.
— Я тоже, — выдохнула она и откинулась на подушку.
Удовольствие не заставило себя ждать. И когда Адам сделал последний, самый сильный и глубокий толчок, Моника громко застонала и ее тело сотрясло множество маленьких спазмов. Она скорее почувствовала, чем увидела, как Адам рухнул рядом с ней на кровать, его рука по-прежнему покоилась на ее груди. Они оба дышали прерывисто и часто.
У Моники пересохло в горле, отчаянно хотелось пить, но не было сил встать с кровати. Она лежала с закрытыми глазами и думала о том, что Адам — превосходный любовник.
Но любовник на одну ночь.
Адам приподнялся на локте и посмотрел на Монику. Та повернула голову в его сторону, было бы глупо теперь отрицать, что ее привязанность к этому мужчине имеет более сильное основание.
— Ты в порядке? — поинтересовался Адам и лениво обвел кончиком пальца напряженный сосок девушки.
Та с трудом сдержала стон. Ее страсть еще окончательно не прошла, и она остро реагировала на прикосновения Адама.
— Да.
Он улыбнулся.
— Ты прекрасна. Просто восхитительна, и мне было очень хорошо с тобой.
Моника вдруг почувствовала, как комок застрял у нее в горле. Нет, только не это, она не хочет снова расплакаться.
— Я не буду говорить, что то, что произошло между нами, было ошибкой, — задумчиво сказала она и перевела дыхание. — Но повториться это не должно.
