мной что-то неладно. Он провел меня в свой кабинет, дал попить, чтобы я успокоилась. Он был такой ласковый и понимающий, что я и сама не заметила, как выложила ему все, что со мной приключилось и какой я была дурой. Он не стал отчитывать меня и ругаться и называть меня идиоткой, а только вытер мои слезы и сказал, чтобы я не беспокоилась, что он обо всем позаботится… А чуть позже объяснил, что имел в виду – он попросил меня выйти за него замуж. – Она тяжело вздохнула. – Мне было всего семнадцать, а ему сорок с небольшим… но когда я подумала о бабушке, то решила, что выбора у меня нет – выйдя замуж за Джо, я заполучила бы для своего ребенка законного отца, так что я согласилась. О, я знаю, что я поступила тогда малодушно, может быть, даже неправильно, но могу с чистой совестью сказать, что я ни разу не сделала Джо больно, думаю, он был счастлив со мной.
Николас закурил и проникновенно изрек:
– Ты была тогда слишком молода, даже сейчас ты кажешься такой наивной… Ну, продолжай, что было дальше?
Маделин нервно прокашлялась:
– Да больше особенно нечего рассказывать. Диана обо всей этой истории ничего не знает. Им с Джо было хорошо вместе, и несмотря на то, что Джо и я… мы… никогда… ну, не были нормальной парой в полном смысле, все равно мы все были счастливы – Маделин облизнула пересохшие губы. – Когда Диане было пять лет, у Джо обнаружился рак легкого. Сначала я не думала, что все так серьезно. Операция прошла прекрасно, но ему все равно постепенно становилось все хуже. Естественно, Джо пришлось бросить работу, и тогда я устроилась секретаршей в одну инженерную фирму, его пенсия и моя зарплата давали нам возможность сводить концы с концами. Диана пошла в школу, денег нам хватало. – Маделин вдруг искренне удивилась, что вот так просто она может рассказать кому-то все, о чем она так долго молчала, до этих пор никто не знал всех подробностей этой истории. – Джо мучили нестерпимые боли, жил он практически только за счет лекарств, так что, я думаю, смерть принесла ему облегчение. Диана была безутешна, она никак не могла поверить, что никогда больше не увидит отца. Как несправедливо, что я, которая вела себя так неосмотрительно и малодушно, осталась жить, а Джо, который всегда был прекрасным человеком, умер! Врачи отнеслись ко мне очень внимательно и дали кучу полезных советов… Нам пришлось продать дом и снять за небольшую плату квартирку неподалеку. Но, как и следовало ожидать, денег надолго не хватило, продавать было уже практически нечего, тогда я наткнулась на объявление о том, что директору школы требуется секретарша, и мы немедленно переехали в Оттербери. Вот и вся моя история.
Маделин взяла у Николаса предложенную сигарету и внимательно посмотрела на него, но не заметила даже намека на разочарование, только сочувствие.
– И ты не намерена рассказать Диане правду? – спросил Николас.
Маделин подавленно ответила:
– Я не знаю. Понимаешь, Диана очень чтит память отца и, думаю, возненавидела бы всякого, кто попытался бы отнять у нее ее воспоминания, пусть даже Джо был ей только названым отцом.
Николас улыбнулся:
– Может быть, лучше найти для ребенка нового отца, чтобы победить эту болезненную привязанность к тому, кого больше нет?
Маделин покрутила кольцо на пальце.
– Джо был прекрасным человеком.
Николас наклонился к ней.
– Ты любила его? – спросил он тревожно.
– Да, любила, – твердо ответила Маделин, глядя ему прямо в глаза. – Но не была влюблена!
– Но почему у вас не было других детей? – не отводя глаз, опять задал вопрос Николас.
– Потому что… мы… – Маделин явно чувствовала себя крайне неловко от этого допроса.
– А он любил тебя? Был с тобой? – жестоко настаивал Николас.
Маделин отвела глаза:
– Нет. У нас были отдельные комнаты.
– Понятно. – Николас неохотно освободил ее пальцы – им принесли кофе. После того как официант удалился, он сказал: – Вот почему ты выглядишь такой непорочной. Я уверен в том, что ты даже не представляешь, какой бывает любовь между мужчиной и женщиной.
Маделин вздохнула:
– Возможно, и не представляю. Но Джо был таким понимающим человеком… Думаю, он и не хотел меня в этом смысле.
– Боюсь, что не смогу дать тебе такого же всеобъемлющего понимания, – заявил Николас, буравя ее глазами.
Маделин неожиданно хитро улыбнулась:
– О, Ник, неужели ты думаешь, что я хочу, чтобы ты вел себя также? Я тоже хочу все делить с тобой; быть с тобой все время – и в радости и в горести…
– Не смотри на меня так, – яростно приказал он, – ты даже не представляешь, что ты со мной делаешь!
– Может, и представляю, – мягко возразила она глубоким грудным голосом.
После ужина они заехали в уютное маленькое заведение, где в полутемном зале негромко играла чарующе чувственная музыка. Они медленно танцевали на крошечной танцплощадке, тесно прижавшись друг к другу. Губы Николаса то и дело касались ее шеи, лица и настойчиво отыскивали ее губы. Николас был околдован ее совершенной чистотой и искренностью и хотел дать ей все, чего она до встречи с ним была лишена. За несколько неосторожных мгновений юности Маделин не должна была расплачиваться всей жизнью.
Николас сообщил, что к десяти часам за ними приедет Харви.
– Но ведь уже без нескольких минут десять! – протянула она разочарованно.
– Знаю, но я подумал, что ради спокойствия Дианы тебе стоит появиться дома пораньше.
Маделин улыбнулась.
– Диана не должна быть препятствием! Господи, она ведь уже не ребенок, она взрослая, и воспринимать ее надо как взрослую. Она не может управлять твоей жизнью. Тебе надо быть твердой.
– Диана все еще надеется, что я выйду замуж за Эдриана.
– И ты вышла бы за него, если бы не появился я?
Маделин помотала головой:
– Нет, мой брак с Джо – это было одно, а Эдриану нужна жена в полном смысле этого слова, что бы он ни говорил. Он нормальный, здоровый мужчина, так почему ему не рассчитывать на полноценную супружескую жизнь?
– И в самом деле – почему? – кивнул Николас. – Но для нас это сейчас не важно. Диана относится к тебе как собственница. Ей претит мысль о том, что у тебя могут появиться другие дети, если ты выйдешь замуж за ровесника.
Маделин потушила сигарету.
– Мне кажется, ты прав, – тихо согласилась она.
– А я в этом уверен, – решительно заявил он, одним глотком допив содержимое своего бокала. – На протяжении многих лет я работаю с самыми разными людьми, с мужчинами и с женщинами, и пришел к выводу, что поведению любого человека всегда есть разумное объяснение. – Он наклонился к Маделин. – Я хочу, чтобы мы поженились еще до Пасхи. На Пасху мы собираемся в Вилентию, там у моей мамы дом, и Диана могла бы тоже поехать за компанию с Марией, а мама присмотрела бы за девочками. Мы могли бы даже оставить их там, а сами отправились бы на яхте. Можно было бы совершить круиз по Адриатике, погода наверняка будет прекрасной. Там всегда хорошая погода. Мы остались бы совершенно одни, ты познакомилась бы с моей страной. – Взгляд его стал мечтательным. – Ночи там долгие и томительные, я научил бы тебя настоящей любви. – Голос его вдруг стал нетерпеливым. – Господи, любимая, не заставляй меня ждать этого слишком долго!
Маделин с трепетом чувствовала, что тает от его слов.
– Я… – начала она, но внезапно знакомый веселый голос прервал их:
– Время прерваться, ребята! – Это был Харви.
Николас сдвинул манжет рубашки и взглянул на золотые часы.
