Под кроватью завозились, тяжело вздохнули, чем-то грохнули и полезли наружу. У меня в тот момент вся жизнь перед глазами пронеслась. Я даже на секунду поверила, что там спрятался некромант в поисках покоя и уединения. Или даже так: он решил передо мной извиниться, но долго не мог понять как… Вот и схоронился, испугавшись, что я увижу его неподготовленным. Н-да. Бред.
Мама.
— Ну что? Довольна? Вот он я.
Хмуро изучаю выдвинувшийся из-под кровати ночной горшок.
— Маг, вылезай. Я знаю, что ты там. И это не смешно. Я не буду говорить с твоим ночным горшком!
Нет, ну он как ребенок.
Горшок отодвинулся еще дальше, и я увидела, что его никто не держит. Задумчиво его изучаю. Эльф перелетел на плечо и облизывает алые пальчики. Рука в месте укуса страшно болит.
— Ну чего уставились? Дар речи потеряли? Я, между прочим, душа мага! А точнее — ее временное хранилище.
Ля-ля-ля-ля-ля, я сошла с ума.
— Не веришь? Вот и никто не верит! Поэтому я — самое надежное место.
Улыбаюсь, киваю и осторожно ложусь на кровать. Мне бы поспать.
— Эй, ты чего?
Горшок припрыгал по полу к кровати и возмущенно перед ней остановился. Закрываю глаза и пытаюсь отсечь сознание от этого мира, пока окончательно не спятила.
— Я и кусаться могу. Не поговоришь, так за ногу цапну. Всю жизнь хромать будешь!
«Ночной горшок, поедающий ноги спящих девушек! — Впервые в кино. Не пропустите! Этот ужас вы не забудете никогда!»
Сажусь, открываю глаза и хмуро изучаю его металлический бок с ручкой.
— Ладно. Хочешь поговорить? Отлично. Я начну.
— …А еще мне жутко не везет с парнями. Вот только найду приличного мальчика, как — рраз! — и либо он — гад последний, — всхлип, — либо я ему неинтересна ни под каким соусом. А я и так, и эдак стараюсь… Ты слушаешь?
Эльф в обнимку с горшком лежат на подушке и чуть слышно похрапывают. Чувствую себя обиженной до глубины души. Я им тут полночи душу изливаю, а они!
— Горшок!
— Хррр… А? Что? Где?!
Ручка поворачивается ко мне, на металлическом боку с трудом, но начинают проступать очертания немного кривоватого глаза и щели — типа рта.
— Я здесь. Ну и о чем я только что говорила?
Бурча что-то наподобие: «С меня хватит», горшок подполз к краю, упал на пол и закатился под кровать.
Вздыхаю и ложусь спать. За окном на небе высыпали звезды, прохлада заставляет кутаться в плед до самого носа, а глаза слипаются сами собой.
— Меня, кстати, Ксериус зовут. По-простому — Сёма, — сообщили снизу и затихли.
Фыркаю и закрываю глаза. Вот только Сёмы мне и не хватало.
Горшок ползает по полу и чего-то ищет. Накрыв голову подушкой, мечтаю досмотреть сон.
Горшок прыгает на подоконнике, встречая рассвет. Запулила в него подушкой, метко сбив во двор. Радостно поворачиваюсь на другой бок, проваливаюсь в сон.
Он вернулся! Помятый, грязный и злой. Забрался на кровать и облил меня грязью из лужи. Холодной, кстати.
На ощупь, схватив за ручку, долбанула его о стену, прошипев все, что думаю. После этого пришлось встать и поменять матрас. Благо был запасной. Плед я утащила из библиотеки, сбегав в нее по- быстрому.
Чуть помятый горшок лежал кверху донцем на полу и признаков жизни не подавал.
Из-под кровати загробным голосом пообещали зверски отомстить. Запускаю туда руку и демонстрирую кулак. Внизу затихли, обдумывая увиденное.
Я убью этот горшок. Он еще и поет! Да что ж это такое?!
Злой эльф и я изловили вредителя, вытащили и выставили за дверь. Дверь закрыли, окно занавесили плотной тканью, похожей на саван. Комната погрузилась во мрак. Рухнув на постель, спим, мгновенно отрубившись.
В дверь тихо скребутся, пытаясь войти. Мне уже все равно. Я сплю.
Жарю колбасу, отгоняя эльфа от сковородки. Маг уехал по делам в город. Пообещал снять заклинания копыт и крыльев, если не найдет меня по возвращении. Я ответила, что мне и так неплохо. Маг взгрустнул и умотал на телеге, запряженной скелетами коней. Зрелище было то еще. До сих пор вспоминаю, как красиво они встали на дыбы и… развалились пополам. Он их полчаса чинил, ругаясь сквозь зубы и отпихиваясь от лезущих со своей помощью зомби.
— Уже готово?
Кошусь на эльфа, стоящего у плиты.
— Нет. А ты уверен, что тебе можно есть колбасу? Ты ж вроде кровь пьешь.
— Мало. Хочу больше, а ты не даешь.
Угу. Семь раз в день терять кровь — для меня как-то слишком. Вот и гоняю его от себя, угрожая пришибить, если постоянно будет присасываться к шее.
На кухню медленно вполз помятый горшок. Припрыгал под стол и там затаился.
Недоуменно на него смотрим.
— Ты тоже колбасы хочешь?
Меня послали, повернув ручку к двери. Я уже поняла, что ручкой он смотрит. Или говорит? Неважно. Главное, куда повернута ручка, туда он и смотрит. Забавно.
— Ладно, я выспалась и больше не злюсь. Давай колись, за что тебя так?
— Горит! — пискнул мелкий, прыгая на столе.
А? Переворачиваю колбасу, отдирая ее от сковородки. Эльф довольно принюхивается, щуря глазки. Усмехаюсь и прикидываю, как здорово будет, если он и впрямь станет питаться не только кровью.
Сажусь за стол, ставлю кипяток, сковородку с колбасой и ем, задумчиво глядя в окно. За ним столпились, привлеченные запахом мяса, зомби. Хорошо, что заклятие не пускает их в дом, а то давно бы
