Огонек не ожидала такого отпора от гувернантки, которая прежде всегда была на ее стороне. Прикусив губу, она тихо произнесла:
– Давай-ка положим бедную малышку Нелл в кровать.
Глава 28
Рэм ехал так осторожно, что дорога до Грозного замка заняла у них пять часов. Тина знала, что, скача во весь опор, он добрался бы до родового поместья за два часа. По настоянию жениха она надела соболиную накидку, и, не успели они проехать даже полпути, как леди Кеннеди почувствовала благодарность за такую заботу. Огонек всего лишь один раз посмотрела лорду в лицо, и его замкнутое, мрачное выражение подсказало ей, что царит сейчас у него в душе.
Призрак Дамарис у высокого окна с радостью наблюдал за приездом живой и невредимой племянницы. Дамарис целыми днями не выходила из своей комнаты, но сейчас она проплыла в зал, убедившись предварительно, что Фолли осталась в спальне, ведь Выпивоха уже приветствовал своего хозяина радостным поскуливанием. Огонек первая появилась в дверях, и пес, положив лапы ей на плечи, принялся лизать лицо.
– Отстань! – сердито произнес Рэм, и Дамарис тотчас поняла, что не все так уж хорошо между женихом и невестой. Призрачная женщина напряглась, почувствовав приближение Александра.
«Милые бранятся – только тешатся», – прошептал тот ей на ухо.
И почему мужчины такие бессердечные? Дамарис отошла, сделав вид, что не заметила его. Александр не обратил ни малейшего внимания на пренебрежение жены. Он пошел за ней и слегка дернул за золотистый локон. Дамарис вынула прядь волос из его пальцев и повернулась к мужу спиной.
«Не понимаю, почему ты так волнуешься за Валентину, она прекрасно может сама за себя постоять», – удивился Алекс.
«Даже Черный Дуглас не посмеет насиловать невесту в зале. Он накинется на нее в спальне, я уверена, что именно это и увижу», – прошипела Дамарис.
«Да ну! – поддразнивал ее Александр. – Тогда я тоже посмотрю, может, чему-нибудь научусь».
«Тебе незачем обучаться похабствам у Рэма Дугласа».
«Ага, значит, ты все помнишь?» – ухмыльнулся муж.
«И почему я снова с тобой заговорила?» – произнесла окончательно выведенная из себя Дамарис.
«Да потому, что ты обожаешь тесное общение!» – Алекс фыркнул, еле сдерживая хохот.
Женщина растаяла в воздухе.
Тина в это время говорила Аде:
– Пусть слуги отнесут мои вещи в комнату Дамарис.
Рэмсей не стал возражать. Он предупредил дворецкого, что вместе с ними прибыли еще 60 человек из клана, и отправился посмотреть, кто из кузенов находится в замке.
Огонек с англичанкой ужинали у себя, а затем для хозяйки была приготовлена ванна. Заходя в воду, леди Кеннеди задумчиво погладила себя по животу.
– Пока ничего не видно – может, я ошиблась.
– Когда у тебя в последний раз были женские дела? – спросила Ада.
Тина заколебалась, потом дернула плечиком.
– Говоря по правде, все прекратилось сразу после помолвки.
– Три месяца! – подсчитала гувернантка.
Дамарис не могла сдержать восторга: «Чудесно! Должно быть, ты безумно счастлива!»
Огонек продолжала:
– Не могу сказать, чтобы я была счастлива иметь этого ребенка, Ада. Если бы только я не забеременела так быстро.
Дамарис была ошарашена:
«Тина, как ты можешь? Неужели ты действительно испытываешь такие чувства? Вся моя трагедия не только в том, что я умерла, но и в том, что умерла раньше, чем родила дитя. Если бы после меня остался сын или дочь и я бы смогла наблюдать, как ребенок растет, то моя безвременная смерть уже не имела бы никакого значения. Желание иметь дитя, когда знаешь, что это невозможно, сжигает твою душу. Я страдала более пятнадцати лет, а теперь судьба дарит тебе ребенка, в котором мне отказала».
Тина подняла глаза, смаргивая слезы.
– Самое ужасное, что я уже его люблю.
Дамарис глубоко вздохнула.
Ада подала воспитаннице полотенце, нагретое у огня.
– Конечно, любишь и когда-нибудь по достоинству оценишь, что его отец – мужчина в полном смысле этого слова.
Утопая в мягкой кровати, Огонек пробормотала:
– Как я устала. Если бы мсье Бюрк был в замке. Ужасно хочется пунша, он его делает по особому тайному рецепту.
На рассвете прибыл Гэвин Дуглас, загоревший после путешествия на «Капризе», который теперь ходил под новым именем «Месть».
