– Я надеюсь, вы не бросили якорь в Лейсе? – спросил Рэм.
– Ты считаешь, у меня совсем нет мозгов? Судно хорошо спрятано в Бонесс. Пришлось нам оттуда ехать все время на юг.
– Генрих Тюдор предложил награду в тысячу фунтов ежегодно за поимку «лорда-мстителя».
– Может, выдать его? – рассмеялся Гэвин.
– То же самое и я сказал королю, – сухо ответил старший брат. – Но шутки в сторону. Если тебя захватят, то повесят за пиратство. Ты такой же «лорд-мститель», как и я.
– Английские суда держатся вдали от берегов в Северном море, однако нам удалось потопить парочку, шныряющих на дальней оконечности острова Мэй.
– Не подходите к Бервину, – предупредил Рэм. – Там стоит целый гарнизон солдат.
Гэвин сжал губы.
– Колдстрим и Келсо полностью разрушены. Прекрасный урожай, который они получили этой осенью, сейчас превратился в пепел и дым.
– Ты помог им с зимними запасами? – спросил старший Дуглас.
– Да, мы сразу отправились к реке Тайн и здорово пощипали ее плодородные берега, – ухмыльнулся Гэвин.
– Как Драммонд? Управляет одним из кораблей Ангуса?
Младший брат кивнул.
– Иан тоже, и Джеми готов принять командование. Все идет само собой.
– Кровь Дугласов хорошо сдобрена морской солью, – сказал Рэм.
– А как насчет нашего братишки Камерона? Ты не думаешь, что настало время снять с него поводок?
– Он уже получил весьма ответственное задание. Я поставил его главой отряда бандитов на границе.
Гэвин присвистнул, чувствуя легкую зависть. Рэм угадал мысли брата.
– Успокойся, парень, ты же не можешь быть в двух местах одновременно.
– Но у тебя-то это получается!
Тина обнаружила, что, когда после пробуждения она не спешила вставать, а оставалась в кровати еще на полчаса, то тошнота проходила. Оглядывая себя в зеркале, молодая женщина отметила, что беременность придала ей ослепительный вид. Волосы, казалось, жили своей собственной жизнью, тугими кольцами завиваясь вокруг пышущего здоровьем личика. Груди налились, все тело стало зрелым и по- особому чувственным. Затем мысли леди Кеннеди переметнулись на Рэма, и она подумала, что ей нравится переругиваться с ним, обмениваться язвительными намеками и колкостями и ругаться так же, как и заниматься с лордом любовью. Он – достойный противник. Она не сожалела ни о чем – ни об одном слове, взгляде, что соединяли и разобщали их. Выбросив Рэма из головы, Огонек отправилась с подарком к Чокнутому Малнольму.
Дженна как раз только что вымыла старика, и он был в зверском настроении, но, увидев Валентину с маленьким столиком, который так удобно ставить на кровать, Малкольм разулыбался. С таинственным видом он дождался, пока Дженна ушла, а потом вытащил из-под матраса свои записи и разложил их на крышке стола. Тина была приятно удивлена, заметив, что комната сумасшедшего уже не забита кувшинами с вином и виски и сам старик не пьян. Она показала ему, как действует потайной механизм, и Малкольм сразу же уловил суть.
– Ты – ответ на мои молитвы, детка. – Он аккуратно вложил несколько отобранных страниц в секретный ящичек, затем нажал на резной завиток, и бумаги исчезли, словно растворившись в воздухе. – Я почти закончил зловещую историю Грозного замка, – произнес старик. – Он вернулся?
– Кто? – спросила Огонек.
– Отравитель! – тихо произнес сумасшедший. – Алекс! Нет, не Алекс, они у меня все перепутались. Другой, тоже черный.
– Ты обо мне, Малкольм? – Гэвин, заходя в комнату, услышал последнее предложение.
– Рэм? – подозрительно вглядываясь в вошедшего, спросил старик.
– Вот это уже оскорбление, – рассмеялся Гэвин. – Рэм намного уродливее.
Тина лучезарно улыбнулась молодому красавцу-Дугласу.
– Как мило с твоей стороны посетить больного.
– Что за чепуха! Я искал тебя, детка. Я здесь всего на один день.
Старик ухмыльнулся.
– Женщины всегда были проклятием для любого Дугласа с тех пор, как жена первого графа в нашем роду сбежала со своим грумом. Это все в моей истории, знаете ли. – Он похлопал по столику.
Леди Кеннеди догадывалась, что Гэвин, скорее всего, разыскивает Дженну.
– Ты только что разминулся с ней. Думаю, она отправилась в зал.
Они оставили Малкольма, вновь углубившегося в свои записи, и, спускаясь по лестнице, Гэвин произнес:
– Сомневаюсь, что ты можешь читать мысли Рэма с такой же легкостью, как мои.
