Анастасия, – то я имею право узнать побольше, не так ли?
Он изумленно посмотрел на нее – и рассмеялся. Как прежде, хорошо и заразительно.
– Мне это нравится! Ты и правда необычная женщина, я не мог ошибиться! Я не ошибаюсь. Спрашивай.
– Давай… не сейчас. Я, честно говоря, ошарашена. Ты же умер!
– Нет, – улыбнулся он, но в синих глазах была лютая метель. – Я бессмертен.
Когда дверь за Анастасией и двумя ее сопровождающими закрылась, в комнате незаметно появилась женщина в ярко-красном платье. Почти копия Анастасии – если не считать смертельной бледности и иссиня-черных волос.
– Ты обещал.
Белокурый красавец дернул плечом.
– Она мне нужна. Потом посмотрим, кто из вас окажется ценнее.
Игоря собственное спокойствие почти не удивляло, что наверное, должно было бы само по себе показаться удивительным. Или ненормальным.
Но ненормальность уже стала нормой, так что удивляться-то?
Что удивляться тому, что мир стал неизмеримо огромнее, что за тобой охотятся, что где-то сидят какие-то злыдни и замышляют какую-то пакость для всего мира? Все это уже не раз видано в кино и читано в книжках.
Он был спокоен. И хорошо, потому что психу лучше за руль не садиться, тем более когда ты едешь по центру Москвы поздно вечером в воскресный день. Ли, сидевший на заднем сиденье, молча смотрел в окно. Видать, и он видел… ненормальное.
Загнав голубую машину с дерзким серебряным оленем в гараж, они с Ли прошлись по Малой Бронной до дома. Над Патриаршими стояла булгаковская майская луна. Пахло молодыми листьями и колдовством. Игорь набрал код и отворил дверь в чугунной ограде решетки, которой недавно обнесли двор, дабы под окнами больше не гнездились «ночные бабочки» и не таились черные «мерсы»-«дартвейдеры» клиентов.
Теперь во дворике не было ни дартвейдеров, ни девочек. На стены никто больше не мочился, клумбы не вытаптывал, презервативы под окна не бросал. Ли с Игорем вошли в подъезд, поднялись на третий этаж. На стенках в полумраке виднелись граффити. Ли остановился у одного рисунка, стал внимательно рассматривать, водя по нему пальцем и шевеля губами.
– Что ты там нашел?
– Да так, – ответил Ли. – Удивляюсь, кто рисует. Вроде у вас подъезд с кодовым замком.
– Да вот и я удивляюсь. Но мне эти рисунки даже нравятся. Пусть будут, никому ведь не мешает. Правда?
Ли молча кивнул.
Игорь открыл дверь. Квартира встретила непривычной тишиной. Обычно Вилька с мявом бросался к двери, когда Игорь только входил в подъезд. Да, порой лень ему бывало вставать с нагретого кресла. Но когда хозяина не было дома аж два дня… Обиделся?
– Вилька, малыш, ты где? – позвал Игорь. – Котяка, иди сюда, у нас гости!
Никто не ответил. В доме царило нехорошее молчание. Игорь быстро зажег свет в прихожей. Ли стоял на коврике, настороженно прислушиваясь.
– Куда он делся? – недоуменно пробормотал Игорь. Ли покачал головой и приложил палец к губам, а затем неслышным шагом двинулся в глубь квартиры. Игорь осторожно пошел за ним.
Знакомый тяжелый сладкий запах ударил в ноздри. Игорь замер. Сердце дернулось, сильно ударила в виски кровь. В ушах зашумело, и ослабли колени.
Ли медленно поднял голову.
– Вот как, – негромко произнес он. – Ты ее пригласил, когда она стояла на пороге?
– Да, – еле выговорил Игорь. Голова кружилась. – Откуда… ты… знаешь?
– Знаю, – почти шепотом ответил Ли. – Почему меня не было с тобой раньше? А теперь ты нарек ей имя. Теперь она стала еще реальнее…
– И что будет?
– Не знаю, – покачал головой Ли. – Но почему она приходила сюда, а не в лес?
– Не знаю, – еле слышно выдохнул Игорь. Ощущение непоправимой беды сдавливало грудь все сильнее и сильнее.
Вилька отыскался в гостиной, как раз возле шкафа с маминой кукольной коллекцией. Он лежал на полу, нелепо и неудобно запрокинув голову. Коты умеют спать в совершенно невероятных позах, но эта была невозможной даже для кота. Игорь медленно сел на корточки. Коснулся пальцем пушистой щеки. Удивился, как дрожит рука. Удивился, что ничего не ощущает – ни удивления, ни потери. А потом вдруг словно прорвало, закружило, заложило уши.
Игорь обнаружил, что сидит на полу, трясется мелкой дрожью и зло, сквозь зубы всхлипывает и матерится. А Ли медленно шел по комнате вдоль стен и что-то бормотал себе под нос, и глаза у него были огромные и бездонно-темные.
Потом перед носом у Игоря оказалась кружка с толикой коньяка на дне. Ли сидел на корточках рядом с ним и мертвым Вилькой.
– Как же так, – шептал Игорь. – Ну как же так! Зачем его?
