бежали, — думаю, там сейчас не много бойцов, и главное, вас там не ждут. Атакуйте, один в поле — воин!
Гамидов крепко пожал руку раненому и побежал к дому отдыха. Оглянувшись, он увидел как начальник его охраны чуть переместился, выбрал позицию поудобнее и приготовился принять свой последний бой.
Султан, быстро продвигаясь по лесу, услышал, как участились выстрелы, как короткими очередями заработал автомат офицера, затем, по мере его продвижения к дому отдыха, выстрелы становились глуше и, наконец, смолкли совсем.
Перед Султаном возник глухой двухметровый деревянный забор, выкрашенный зеленой краской.
Не раздумывая, Гамидов повесил автомат на шею, подтянулся на руках, перевалился через забор и осмотрелся.
Он увидел метрах в пятидесяти от себя своих врагов, стоящих у ворот с внутренней стороны территории — трех пожилых мужчин благообразной внешности. Наркобароны прислушивались, пытаясь уловить в лесных шумах звуки боя. Метрах в пяти от них стояли трое телохранителей с автоматами.
Султан действовал без промедления: в нем кипела ненависть. Быстро пробежав метров сорок под прикрытием растущих вдоль забора кустов, он возник перед своими врагами внезапно, как ангел мести, и, водя автоматом из стороны в сторону, дал длинную очередь, буквально разрезав всех шестерых пополам.
Султан прекратил огонь, лишь полностью расстреляв рожок. В тот момент, когда он перезаряжал оружие, из-за угла дома появился еще один охранник с направленным прямо на него автоматом.
— Конец! — зло усмехнулся Эльдар, не переставая, однако, манипулировать с переклиненным затвором.
Он уловил какое-то движение метрах в пяти позади охранника и увидел, как тот валится на землю лицом вниз.
Султан перестал возиться с автоматом, понял, что из затылка охранника торчит глубоко вошедшая в череп саперная лопатка, и поднял глаза.
Перед ним стоял мужчина лет пятидесяти, безусловно, его земляк.
— Я - Мамед, — сказал Султану по-азербайджански его спаситель. — Я знаю, как уйти.
Гамидов перезарядил-таки оружие и настороженно наблюдал, как неизвестный в простой одежде, наступив на голову убитому, рывком вырвал из его затылка саперную лопатку, тщательно вытер ее о камуфляж охранника, взял его автомат, пошарил в «разгрузке», извлек запасной спаренный рожок, выпрямился и посмотрел Султану в глаза.
— Кто ты? — спросил Гамидов, держа оружие наготове.
— Сторож, — ответил Мамед, — сторожу дом отдыха. Нужно уходить.
— Веди, — приказал Султан, следуя за Мамедом чуть позади и не спуская с него глаз.
Быстро миновав ворота, мужчины углубились в лес. Мамед уверенно выбирал дорогу.
— Куда мы идем? — спросил Султан.
— К реке, — коротко ответил Мамед, — там катер.
Минут через пять, выйдя к поросшему тальником берегу, Мамед взял чуть вправо, углубился в кусты и подошел к моторной лодке, качающейся на воде в небольшой заводи, укрытой камышом со стороны реки. Отвязав лодку от куста, Мамед вопросительно взглянул на Султана.
— Кто тебе платит? — спросил Эльдар, не опуская оружия.
— Хозяин дома отдыха, — спокойно сказал Мамед. — Ты его убил, теперь никто не платит.
— Уходим, — Султан решился, наконец, опустить автомат и прыгнул в лодку.
Именно так бывший майор советской армии и бывший сторож подмосковного дома отдыха Мамед поступил в услужение к Султану. Еще дважды за девять лет он спасал Гамидову жизнь, безжалостно убивая врагов, сумевших подобраться к нему слишком близко, таких же бандитов, как и его хозяин. Дошедшие до Султана слухи о том, что его слуга пять лет после отставки воевал в горячих точках, укрепили его доверие к Мамеду. Он не имел дурных привычек, не задавал лишних вопросов и, в конце концов, сумел стать для хозяина незаменимым.
Именно так полковник Генерального Штаба Вооруженных Сил Российской Федерации Мамед Бакиев обзавелся надежным прикрытием, «оседлав» важный стратегический пункт на интересующем военную разведку ближневосточном направлении.
Отправленные в засаду «коллегами» Султана боевики были бесшумно уничтожены бойцами спецназа ГРУ, занявшими их место. Единственной осечкой операции по внедрению агента было случайное ранение начальника охраны Султана — капитана Серебрякова, и полковник был вынужден в дальнейшем действовать без подстраховки.
Так как капитан, изощренно матерясь, пообещал, что, как только выяснится, чья пуля раздробила ему кость, он лично набьет морду 'недоумку… его мать, которого… мать его, не научила стрелять… его мать!', экспертизу пули проводить не стали.
За девять лет полковник собрал массу ценнейшей информации, позволившей предотвратить несколько локальных вооруженных конфликтов и множество террористических актов, перекрыть не один канал утечки российских военных секретов за рубеж, выявить опасные мафиозные связи в правительственных и военных кругах.
Гражданин и Герой России полковник Мамед Бакиев, работающий под прикрытием и оперативным псевдонимом «Руслан», сделал много полезного для своей страны и был страшной занозой в теле гигантского спрута — международной организованной преступности.
Полковник присел на стул у постели двоюродной сестры и взял ее за руку.
— Как ты? — спросил он по-азербайджански.
— Все — слава Аллаху, Мамед, — тихо ответила пожилая женщина, благодарно взглянув на брата, и ее глаза наполнились слезами.
— Я привез тебе новые лекарства, хозяин посоветовал. Говорит, чудеса творят! — бодро заговорил полковник, достав из кармана лекарственные упаковки и отлично сознавая, что никакие чудеса его сестре не помогут.
— Храни тебя Аллах, брат, — женщина попыталась изобразить в глазах уверенность в чудодейственности новых препаратов и… разрыдалась.
Молча гладя по руке свою двоюродную сестру, полковник вспомнил тот страшный день, когда накурившийся анаши сосунок сбил ее машиной прямо на пешеходном переходе, пролетев на красный свет и даже не притормозив. Врачи сумели спасти женщине жизнь, но поврежденный позвоночник обрек ее на неподвижность.
Султан принял живое участие в судьбе родственницы своего преданного слуги. Он отдал приказ своим людям, и виновный в аварии сынок богатых родителей из недружественного Гамидову клана бесследно исчез через сутки после происшествия. Султан оплатил дорогостоящие операции, и все эти годы оплачивал сиделку, которую Мамед нашел через агентство по трудоустройству.
— Не было бы счастья…, - с грустью думал полковник, утешая сестру: ее сиделкой стала присланная к нему из Центра связная.
— На все воля Аллаха, сестра, — вздохнул он, вставая, — пойду готовить плов.
Традиционный воскресный плов разнообразил унылую жизнь прикованной к постели женщины.
— Перебери рис, Тамара, мясо я порежу сам, — сказал он по-азербайджански тридцатилетней цветущей женщине восточной внешности, войдя на кухню и взяв у нее мобильный телефон с заранее подключенным шифратором. — Пойду, помою руки.
Войдя в ванную комнату, полковник открыл все краны. Он всегда прибегал к этому старому дедовскому способу, так как использовать электронную защиту было невозможно: в случае прослушки само наличие искусственных помех в квартире вызвало бы подозрения.
Руслан связался с руководством, доложил оперативную информацию, принял встречную и попросил разрешения на личный контакт с Римлянином. Разрешение было дано, и полковник соединился со своим старым другом.
— Вчера Султан опознал по фотографиям окружения Форварда некоего Илью Синельникова, в прошлом — боксера, — сказал полковник после взаимных приветствий. — Тебе это имя о чем-нибудь
