посвященный, он, конечно понимает, что такой полет - далеко не de plaisir [увеселительная прогулка (фр)], что он как все, что называется: 'L'Esprit d'Escalier' ['Задним умом крепок' (фр.)]. Но так уж получилось. C'efst la vie! [такова жизнь!(фр.)] И тут он стал жаловаться на жизнь. Что он сейчас проходит свой midlife crisis - кризис середины жизни. К тому же, - сказал Пулен, - чуть что, и у меня начинается crise de foie [приступ печени (франц.)]
- Если вы больны, подайте в отставку. Как же вы - контролер Особого отдела - можете мне предлагать такое?
- Какое такое?! Никаких ужасных целей я не преследую. Quelle idee! Honni soit qui mal y pense! [Что за мысль! Cтыдно тому, кто это дурно истолкует (фр.)]. Я всего лишь хочу вернуть свой дом, свою... э-э-э возлюбленную... Видите, я с вами играю sur table [в открытую (фр.)].
Илар вдруг пожалел Жака Пулена. Конечно, если человек теряет все, тогда можно понять его грубость, вспыльчивость, его желчь. И все же ради жалости к этому человеку Илар не пошел бы на служебное преступление. Тут бы ему понадобились мотивы повозвышеннее...
'Господи! Ну что за патетическую чушь я несу! Вот Пулен борется за свое кровное, за свое шкурное, но он, по крайней мере, честен перед собой.
А какие мотивы руководят мной? Только честно. Может быть, я просто неудачник, и хочу отомстить всему миру?.. Или переделать его под себя... Ладно. Прочь сомнения. Тоже мне еще тут, понимаешь, принц датский выискался. 'Быть или не быть?' Быть! У меня задание. Операция началась, и ничто не должно отвлекать от главной цели. Вот так'. И сразу стало все просто и ясно.
- Сожалею... - развел руками старший техник-пилот, - но ничем вам помочь не могу. Единственное, что обещаю - это останется entre nous [между нами (фр.)].
- Mersi bian*, - холодно ответил Пулен. [*весьма благодарен (фр.)]
Когда Ясон доложил, что все готово, они подошли к кораблю.
- Ну, bonne chance*, - сказал им на прощание Ясон Аркадос. [*желаю удачи (фр.)].
- Ah fichtrrre*, - удивился Пулен и полез в люк. [*черт возьми (фр.)].
Они заняли места, не снимая скафандров, и потому небольшая кабина хроноскафа казалась особенно тесной. Словно их запихнули в консервную банку. Илар стал включать приборы и вводить координаты, неуклюже орудуя пальцами, облаченными в перчатки. Пулен из своей контролерской сумки достал опечатанную коробку, вскрыл её и вынул оттуда дискету в металлической оболочке с клеймом Особого отдела. На ней была записана последняя версия стартовых кодов.
Пилот принял от него дискету, вставил в считывающее устройство. По черному экрану монитора побежали зеленые цепочки цифр. Пулен достал из сумки стартовый ключ. Илар приготовил свой, пристегнулся и велел сделать то же самое своему напарнику. Когда система сообщила, что допуск получен, Илар объявил старинную команду: 'Ключ на старт'.
Одновременно они вставили ключи и повернули их. Зажглись сигнальные лампочки.
- Старт, - сказал Илар и потянул палец к красной квадратной кнопке.
- Zut! Nom de Dieu! [Проклятье! К черту! (франц.)] - взорвался Стервятник, выдернул свой ключ из панели, прервав процедуру старта. Он освободился от ремней безопасности, выхватил пистолет из своей сумки и направил его на пилота. - Летим на Землю, в Вавилон, или я прострелю тебе башку!
Илару показалось, что никогда он не видел такого дьявольского, свирепого выражения. Широко раскрытые глаза Пулена сверкали, он так ощерился, что обнажились белые клыки, а прямые черные волосы словно ощетинились над низким лбом, подобно капюшону кобры.
Не менее страшным было и его оружие. Не какой-нибудь электропистолет, от которого скафандр надежно защищал, но старинный револьвер - Кольт 45-го калибра - во всей своей варварской красе. С длинным стволом, с мягкой свинцовой пулей, которая проделает в вас огромную дыру.
- Ну, гони в Вавилон! - истерично скомандовал этот монстр и взвел чудовищный курок, как у допотопного кремневого ружья.
Пулен походил на нью-йоркского гангстера из старинного фильма, который заставляет таксиста гнать к Таймс-скверу, потому что на хвосте у него копы, и он за себя не ручается.
- О'кей, - миролюбиво сказал 'таксист' Илар. - Но для этого я должен ввести в компьютер другую маршрутную программу.
- Вводи! - согласился угонщик и устроился ждать с пистолетом наготове.
'Вводи', - раздвинув бедра, сказала Ревекка Миллард - женщина с запахом зимы. Сообразительная и ловкая, она умела выпутываться из любой ситуации. Она многому научила неопытного юношу. Это был период, когда Илар еще не знал Елену...
Илар снял перчатки, обнаженные его пальцы легли на клавиатуру. Он сыграл ноктюрн под названием 'Поверь мне, если сможешь'. Кажется, Пулен поверил. Впрочем, со своего места он все равно не смог бы разглядеть на маленьком экране пилота, какие символы он вводит. А если бы и видел, то ничего не понял бы, этому учиться надо.
Илар ввел координаты от фонаря. Но машина их приняла и запросила подтверждения. 'Вы действительно хотите изменить предыдущий маршрут?'. 'Нет', - щелкнул клавишей Илар. 'Оставить прежние координаты?' - 'Да'.
Пилот знал, о чем спросит машина, и потому в ответ нажимал кнопки с быстротой профессионала, так, что контролер не успевал прочесть мелькнувшие таблички.
- Ну, как? - спросил Пулен.
- Порядок, - ответил Илар, натягивая перчатки.
- А о чем ты с ней говорил в конце? - Контролер имел в виду компьютерную систему, но в его голосе были такие интонации, словно он ревновал к женщине.
- Обычный запрос перед стартом, - ответил пилот и жестом показал напарнику, чтобы он вернул на место стартовый ключ.
Контролер выполнил свою обязанность.
- Пристегните ремни и держите голову прямо, командовал пилот. - Могут быть резкие рывки.
Пулен убрал, наконец, свой револьвер, подтянул ремни, откинул голову на подголовник.
- Опустите стекло шлема.
- Сам знаю, - огрызнулся контролер.
Илар проверил свои крепления. Это было излишне, но давало повод опустить руку. Проверяя, он отвел ладонь под кресло Пулена и взялся за треугольную скобу.
- Желаю счастливого полета, - сказал старший техник-пилот и дернул скобу.
Ба-бах! - грохнули пиропатроны, и Стевятник вместе с креслом вылетел из кабины вслед за частью крыши, которая отстреливалась на долю секунды раньше.
'Merde!', - заорал в наушники Пулен. - Дерьмо!
В условиях низкой гравитации его забросило примерно на километр в атмосферу, и теперь он долго будет опускаться на парашюте.
- Je vous prie pardonnez moi, Стервятник, mais vous avez des manieres um peu grosseres*, - сказал Илар. [*Прошу извинить меня, но у вас несколько грубые манеры. (франц.)]
Игнорируя приборы, сигнализирующие о разгерметизации кабины, пилот стартовал. Он поднимал аппарат очень медленно, чтобы вихри воздуха врывающиеся в кабину через дыру, не разрушили чего- нибудь. Пройдя плотную, но не высокую атмосферу, 'Инадзума' оказался в космосе. После чего, согласно программе, он вышел на орбиту ожидания.
Теперь предстояло совершить прыжок во времени, и это было посерьезнее, чем лететь в разбитой кабине через атмосферу. Такого эксперимента еще никто не проводил. Впрочем, скафандр тоже в некотором роде защитная кабина. К тому же будет включено экранирующее поле. Так что квантовые эффекты, которые обязательно проявятся в момент преодоления барьера причинности, возможно, не будут фатальными.
Илар набрал на темпоральном пульте дату: '1990' и несколько уточняющих цифр. Не дожидаясь пока сомнения сломают его волю, он потянул реверс темпоральной тяги.
