— Что значит «те, кто был на Базе»? — насторожился Люцифер. — А где еще персоналу находиться? Что они там у вас, по всему миру разбежались?
— Нет, конечно. — Ноизаил находился в той трагической ситуации, когда отвечать очень не хочется, но надо. Тут с непрошеной помощью влез Бегемот — ни с того ни с сего решил вдруг поучаствовать в разговоре:
— У него туземцы Передвижной Вербовочный Пункт захватили, — громко сказал он из своего угла. На полный упрека взгляд Ноизаила, он только пожал плечами: — Да не тушуйся ты, Заля! Объясни все как было.
Сообщение было настолько невероятным, что архидьявол, забыв сначала поднять брови, сразу вытаращил глаза:
— То есть как это? Что значит захватили?
— Разоружили охрану, взяли в плен вербовщика и угнали трейлер, — горестно ответил Ноизаил. То, что звание дьявола ему никакая административная комиссия не оставит, было уже ясно. Оставалось только надеяться, что, учтя чистосердечное признание и искреннее раскаяние, вернут в старшие демоны, а не сбросят еще пару званий.
— То есть угнали трейлер с командой вместе?! — с тихим восторгом спросил Вельзевул. Решение о закрытии Лагосинтера принято, Терра спасена, Ноизаил жует солому перед Люцифером и они с Бегемотом тому свидетели — есть чему порадоваться.
Ноизаил не ответил, только покосился в его сторону налившимся кровью глазом. Но головы не поднял, стоял перед Люцифером, ждал слова начальства. А архидьявол был чуть ли не растерян — такое безобразие в строящемся филиале на его памяти случалось впервые.
— Сколько пропало сотрудников? — наконец, спросил он.
— Собственно при Передвижном Вербовочном Пункте, согласно штатному расписанию, закреплено три единицы, — без запинки ответил Ноизаил, — старший черт, выполняющий обязанности вербовщика, и двое бесов.
— Стоп! — Люцифер поднял руку. — А что, пропал еще кто-то, кроме них?
— Отряд, посланный на поиски, — терять Ноизаилу больше было нечего. — Два десятка бесов и черт-командир.
— Теперь-то все?
— Общую перекличку я не проводил… начальник охраны старший демон Айнштофф куда-то подевался…
Архидьявол издал странный, сдавленный звук, потом неестественно тонким голосом сказал:
— Вы свободны, Ноизаил.
Тот прекрасно понял, что означает подобное, без всякого Упоминания звания, обращение, прижал руки к сердцу, залепетал:
— Но я могу… я хочу сказать, это все Местифуфель… это он делал первичную разработку по Лагосинтеру… Я могу его вызвать…
— Вы свободны, — сурово повторил Люцифер. — Дверь сзади.
Ноизаил попятился, продолжая беззвучно открывать рот. Дверь за ним захлопнулась, и Люцифер с Вельзевулом переглянулись.
— У тебя отвратительно довольная рожа, — констатировал архидьявол.
— Всегда терпеть не мог этого выскочку. — Вельзевул и не подумал оправдываться. — Знаешь, все- таки бездарность — это страшная сила! Особенно бездарность честолюбивая.
— Страшная разрушительная сила, ты хочешь сказать, — Люцифер взглянул на монитор. — А Терра выправляется.
— Может, мне смотаться на Лагосинтер? Проверить, все ли в порядке, подобрать отставших. Провести, одним словом, окончательную зачистку.
— Давай. Проконтролируй, чтобы там никого из наших не осталось, и трейлер забери. Мы не благотворительное общество, туземцев машинами снабжать.
— Сделаю. — Вельзевул встал.
— Может, его с собой возьмешь? — Люцифер кивнул в сторону Бегемота, тщательно набирающего из трех разных баночек какие-то витаминные добавки и запивающего их сметаной. — На всякий случай.
Вельзевул небрежно отмахнулся:
— Пусть здоровье поправляет. Сам управлюсь.
Чувства, которые испытал старший демон Айнштофф, когда увидел приближающиеся к нему трейлер и джип в сопровождении веселой команды, можно описать… нет, описанию они не поддаются. Вот только что он тоскливо брел по степи и ничто, абсолютно ничто не радовало его глаз. На небе гнусного голубого цвета, которое никто не догадался затянуть траурными, в тон его настроению тучами, сияло до тошноты яркое солнце. Трава, и так до отвращения зеленая и сочная, пестрела мерзкими цветочками. Полынь или ковыль Айнштофф еще стерпел бы, принял бы с приличествующей случаю благородной покорностью судьбе, но эти резкие тона, эти желтые, красные, синие пятна!
Понятно, почему здешние туземцы так агрессивны. Он, Айнш-тофф, тоже не может за себя ручаться — поживи он здесь достаточно долго, тоже наверняка стал бы на всех кидаться. Такого пейзажа ведь ни одна нервная система не выдержит!
Анштофф попробовал было идти зажмурившись, но сразу споткнулся и едва не упал. Голова разболелась еще сильнее, пот ручьями стекал по лицу, китель под мышками промок, шерсть на мохнатых ногах покрылась какими-то цепкими, колючими семенами… в общем, настроение старшего демона, давно миновав нулевую отметку, продолжало опускаться все ниже.
И вот, нечаянно, неожиданно, вдруг — движущееся пятнышко на горизонте. Пятнышко приближается, увеличивается, раздваивается… Сначала Айнштоффу показалось, что он сходит с ума. Потом он подумал, что видит мираж, слыхал он про такие шутки природы. А потом поверил. Поверил, что действительно видит трейлер и джип, забитые бесами, и побежал навстречу, размахивая руками и издавая ликующие вопли. Он бежал, вовсе не глядя под ноги, спотыкаясь, падая и снова поднимаясь, и наконец, весь в пыли и приставших к нему колючках, исцарапавшись о мелкие, до прозрачности жидкие, но с острыми сухими веточками кустики, изрезав руки об острую траву, мокрый от пота, едва дышащий от усталости, но невыразимо счастливый, встретился с возвращающимся на Базу отрядом.
Первым делом он прижал к груди, оставив на его френче существенную часть колючек со своего кителя, и расцеловал Большого Болта. При всех пообещал ему очередную медаль «Медные рога» и тут же, прямо на капоте джипа, заполнил представление на присвоение Большому Болту звания младшего демона.
— …! — только и смог сказать Большой Болт, несколько Даже растерявшийся от такого бурного проявления начальственной любви.
После этого Айнштофф обнял и расцеловал Шнырка, предложил ему перейти от Пенделля в охрану, посулив для начала Должность своего второго заместителя, звание черта и почетную грамоту, а также пообещал выбить в финансовом отделе Наградные в размере полугодового жалованья.
Он был готов обнять, расцеловать и повысить в звании каждого беса в отряде, но немного пришедший в себя Большой Болт на редкость деликатно, без единого ругательства, дал понять, что это сильно задержит возвращение отряда на Базу. Айнштофф согласился с разумностью этого замечания — сейчас он был готов соглашаться даже с тем, что синенькие и розовенькие колокольчики выглядят очень мило среди зелени травки. После чего в порядке компенсации еще раз облобызал Большого Болта, который героически терпеливо выдержал эту процедуру (ну, может, правый ус у него слегка дергался, но и только), развалился на заднем сиденье джипа и скомандовал, словно пропел:
— Возвращаемся на Базу!
— По крайней мере мы все живы, — без особой радости сказала Арра.
— Что касается тебя, птичка, то даже слишком, — несколько раздраженно ответил Ганц. — Перестань сучить ножками, ты опять наступила мне на голову.
— А если здесь темно и тесно, что же мне и не шевелиться вовсе?
