настоящая работа.
Непросыхающий Наливайко предъявлял и новому ученику, и себе требования по полной программе, не делая ни малейших скидок. Даже на то, что форма копыта сильно затрудняла постановку классического удара «носок-пятка-носок». Местифуфель впитывал все как губка и делал поразительные успехи. Невероятно, но двух недель им хватило. В последний день отпуска старик объявил обучение законченным. Он расцеловал демона и подарил ему свою концертную тросточку, посулив большое будущее на эстраде. Разговор о грядущих выступлениях на лучших концертных площадках страны Местифуфель деликатно замял и отдарился неубывающей четвертинкой — чтобы всегда на опохмелку было.
Увы, не суждено было старому артисту Наливайко дождаться появления афиш с именем его ученика. Местифуфель учился чечетке (а он продолжал про себя называть танец чечеткой, а не степом, так ему больше нравилось) исключительно для внутреннего употребления. Возвращаясь к работе в «Ад Инкорпорейтед», демон прекрасно понимал, что зрителей у него никогда не будет. Вот и сейчас он бил чечетку в своем крохотном кабинете за тщательно запертой дверью.
Правда, танцевал он не по правилам. То есть ногами работал безупречно, выбивая замысловатую дробь, но тросточки в руках ejo не было. Тросточка, та самая, подаренная Наливайко, лежала сейчас на дне большой картонной коробки, заваленная папками, стопками бланков и россыпью разноцветных фломастеров. Местифуфель сделал замысловатое па и, лихо выдернув из рабочего стола очередной ящик, вытряхнул его содержимое в коробку. Теперь сверху оказались степлер и дырокол, почему-то скрепленные вместе, пакетик леденцов от кашля, пара коробок скрепок, мятый листок копировальной бумаги, два сломанных калькулятора, один работающий, большой грязный бокал и начатая коробка пакетикового чая с ароматом черной смородины.
Местифуфель слегка подпрыгнул и резко повернулся на месте, замерев перед полкой с рабочей литературой — каталоги миров, справочники, инструкции… Полку придется оставить, а вот ее содержимое — целиком в коробку. Еще один прыжок, копыта выстукивают: раз, два, три! Готово! Что тут еще осталось?
В общем, понятно, почему демон танцевал без тросточки — руки ему нужны были, чтобы собирать вещи. Но было и второе нарушение канона. Чечетку бьют с лицом абсолютно непроницаемым. Двигаются ноги, руки, туловище, но лицо остается безразлично-равнодушным. Только дилетанты улыбаются, а настоящие профессионалы не позволяют двинуться ни одному лицевому мускулу. А Местифуфель не то что улыбался, он сиял! Гримасничал, подмигивал, чуть ли не напевал что-то! С другой стороны, как было не сиять, не улыбаться? Только что он расписался в канцелярии, что ознакомлен с приказом за номером сто семьдесят два дробь двадцать четыре, в котором говорилось… а ну-ка, кто угадает? Правильно! Приказ о присвоении торговому агенту Местифуфелю звания старшего демона! С формулировкой «за усердие и старательность»! И с предоставлением соответствующего званию кабинета!
Местифуфель оглядел свой чуланчик и показал ему язык. Стукнул в последний раз копытами, подхватил коробку и, постаравшись придать себе как можно более деловитый вид, вышел в коридор. Новый кабинет был на два этажа ниже — при мысли об этом демону… пардон, старшему демону, пришлось сжать зубы, чтобы снова не расплыться в улыбке. Можно было бы спуститься на лифте, но он решительно свернул к лестнице. Хотелось прочувствовать каждый шаг собственными ножками. Ведь это было не просто движение, это было продвижение по службе!
Кто-то скажет: «Повезло Местифуфелю, удача!» Ладно, повезло, кто спорит? Поисковые медальоны не каждый год в твое дежурство срабатывают! Но дальше-то! Дальше, извините, уже была не удача, а его, Местифуфеля, личное умение. Надо же было оценить все открывающиеся возможности и быстро принять решение. Думаете, так просто? А успеть раньше всех, пока никто не пронюхал? А доклад Ноизаилу написать такой, чтобы старший демон сразу заинтересовался? Конечно, всем известно, что Ноизаил в старших демонах засиделся, ему давно пора в дьяволах ходить. Да только где же на всех подходящих миров наберешься? А Местифуфель ему раз — и нужный мир, на тарелочке! Да какой мирок, конфетка! И вот вам пожалуйста: Ноизаил — дьявол, руководитель филиала на Лагосинтере. А кто всю предварительную работу провел, кто документы подготовил? Местифуфель? Это который такой Местифуфель? Тот самый, что в простых демонах мается? С его-то головой? Это ж полная бесхозяйственность! Быть ему начальником отдела с присвоением соответствующего звания! И вот уже цокает копытами по лестнице старший демон Местифуфель к своему новому кабинету. По-вашему, в чистом виде удача? А по-нашему, ум и талант!
Местифуфель подошел к массивной дубовой двери, остановился. Загляделся завороженно на красную табличку с крупными золотыми буквами:
НАЧАЛЬНИК ЦЕНТРАЛЬНОГО ТОРГОВОГО ОТДЕЛА
МЕСТИФУФЕЛЬ
СТ. ДЕМОН
Потом покрепче прижал к себе коробку, с трудом повернул золоченую ручку и вошел в кабинет.
— М-да, встречались мне пирожки и посимпатичнее, — признался Ганц, с сомнением разглядывая помятую лепешку, извлеченную из сумки. — Но магистр прав: учитывая, что нас ожидают подвиги, организм надо снабдить калориями.
— Ничего, внешний вид на вкус нисколько не влияет, — утешила его Арра. — И на количество калорий. Давай сюда.
Она ловко разделила сплющенный пирог на три равных куска и сразу же впилась зубами в свой. Мужчины, следуя ее примеру, тоже заработали челюстями.
— Джузеппе, а почему вы с господином Лэрри друг друга по фамилиям называете? — неожиданно спросила Арра.
— Не знаю. — Магистр пожал плечами. — Как-то так сложилось. На нашем курсе все друг друга по фамилиям называли.
— Это они сначала просто выпендривались, чтобы от остальных отличаться, — объяснил Ганц, — а потом привыкли. В Нюрбургском Университете у каждого курса свои примочки. Одни шарфики носят какой- нибудь особенной расцветки, какая и в голову нормальному человеку не придет, другие при встрече на одной ножке подпрыгивать начинают. Одним словом, придумывают, что почуднее, лишь бы выделиться.
— Он правду говорит? — Девушка уставилась на Джузеппе. В Эсмеррской школе курсанты подобными глупостями никогда не занимались, так что слова Ганца вызвали у нее естественное сомнение.
— Угу, — с набитым ртом ответил Джузеппе. Прожевал и заговорил более внятно: — За нами курс шел, так они, например, и зимой, и летом босиком ходили.
Арра посмотрела на свои ноги, обутые в ладные сапожки, и поморщилась:
— Это же неудобно.
— Зато сразу друг друга узнавали, — хихикнул Ганц, совершенно не обидевшийся на проявленное к нему недоверие. Он уже доел свой кусок и теперь раскинулся на траве, заложив руки за голову и глядя в небо. — Главное, в лицо никого запоминать не надо. Раз пятки грязные, значит, твой сокурсник!
— Все равно не понимаю. Они что же, и теперь босиком ходят?
— Нет, конечно! Сейчас они уважаемые маги, зачем им это? Разве только на встрече выпускников… там да, там обязательно все старые шутки вспоминают.
— Похоже на то, — сделала вывод Арра, — что ваша привычка пользоваться вместо имен фамилиями на фоне остальных глупостей выглядит очень прилично и даже мило.
— В общем так, — согласился Джузеппе и тоже лег на спину. — Но в данный момент, друзья мои, меня интересует другое. Меня интересует план наших дальнейших действий. Ганц, ты специалист, что скажешь? Есть предложения?
— Я убийца, а не стратег, — напомнил Ганц.
— Тем не менее. Какой-нибудь план действий ты предложить можешь?
— Ну-у… — Ганц не глядя сорвал длинный стебелек с пушистым колоском на конце, зажал было его в зубах, но тут же сморщился и выплюнул. — Тьфу! Гадость какая! Значит, говоришь, план… Тут, как я понимаю, надо сначала понять, с кем нам воевать придется. Как Ржавчик объяснял: бесы, черти, демоны, и все они еще делятся на старших и младших. Дьяволы, он говорил, еще есть, и вроде что-то было на самом
