Часть третья
РЕСПУБЛИКА ФРОЙ
Глава I
«ПОЧЕТНО И ПРИБЫЛЬНО»
Мучительно хотелось пить. И совсем не хотелось вставать. Бутылка с шипучкой стояла на столике, в двух шагах, но Мартин чувствовал, что лень, охватившая его, неодолима. Она превратила младшего наставника созидателей жилищ в безвольное существо.
— Черт знает что, — вяло прошептал Мартин О’Нейл. В эту минуту он искренне презирал себя.
Тоненький солнечный луч, пробившийся сквозь планки жалюзи, неторопливо подкрадывался к лицу О’Нейла. Лежа на боку, Мартин чуть приоткрыл глаз и наблюдал за ним. Чтобы как-то дисциплинировать себя, он твердо решил подняться с кровати, когда луч доползет по подушке до кончика носа. Но в глубине души О’Нейл вовсе не был уверен, что встанет.
Сегодня было много работы. Больше, чем когда бы то ни было. Пришлось заново штукатурить фасад Дома услуг. Сменный наставник Сэм Эрфилд вчера здорово напартачил — не миновать ему теперь СП — серьезного предупреждения. Могут приписать и антиматрию. «Вкладчиков» в республике хоть отбавляй, донесут — глазом моргнуть не успеешь.
Перед глазами О’Нейла неожиданно всплыло узкое, безбровое лицо штукатура Симмонса, мерзавца, каких мало. Этот тип способен на отца родного донести, лишь бы заполучить матрию. Хвастает, что у него их уже шесть, и мечтает попасть в матриоты второго класса. Соблазн велик: округлится счет в банке, два выходных, прогулка в Уголок Радостей.
И все же Мартин ему не завидует. Упаси бог. Стараться для Духовной Копилки он не станет. Если уж зарабатывать матрии, то не «взносами».
Раздражение, вызванное воспоминанием о Симмонсе, сыграло тонизирующую роль: О’Нейл почувствовал, что сейчас он, кажется, все-таки поднимется с кровати. Ага, вот и солнечный лучик подает сигнал. Ну-ка, р-раз!..
Мартин рывком поднялся на ноги. С хрустом потянулся. Подошел к столику, с наслаждением осушил стакан лимонада, закурил.
А дальше?.. Что делать дальше?.. Дома он не усидит. Признаться, за два года жизни в республике Фрой ему в печенки въелась эта стандартная комнатка с пластмассовой мебелью. «Простота против роскоши» — этот лозунг, выдвинутый президентом Карповским и даже вписанный в Декларацию Благоденствия, был по вкусу О’Нейлу. В принципе он был вполне солидарен с президентом, который считал, что вещи затеняют индивидуальность человека и что на стандартном фоне личность проявляется отчетливей и ярче. И все же в последнее время Мартин нет-нет да и ловил себя на мысли: он бы совсем не прочь иметь перед глазами хоть что-нибудь такое, что отличало бы его комнатку от сотен других.
Итак, О’Нейл, вперед, на волю! Маршрут известен: сначала в бар «Гражданское чувство», потом полчасика у игрального автомата, а затем, как всегда, на площадь Ликования, там есть чем поразвлечься.
Вынув из кармана комок смятых фролингов, О’Нейл меланхолично посмотрел на них, но пересчитывать не стал — сунул деньги обратно и шагнул к выходу.
Еще час назад территория Городка Умельцев выглядела почти пустынной. Только изредка с площади Гармонии с глуховатым рокотом лениво поднималось плоское серебристое тело рейсового вертолета, который держал курс на фабрику Опор и Оснований либо на Восточный пляж. Послеполуденный зной, плотным одеялом придавивший республику, заставил фроянцев попрятаться в свои пронумерованные домики-близнецы, С двух до четырех часов пополудни жизнь на острове замирала, наступал штиль. Но ровно в шестнадцать педантичный радиоинформарий, установленный во всех квартирах республики, сочным баритоном объявлял:
«Внимание! Внимание! Шестнадцать ноль-ноль. Выход на работу вечерней смены. Счастливого труда, свободные фроянцы!»
Потом очень громко звучал гимн Радости, и фроянцы, занятые во второй смене, чертыхаясь и обливаясь жарким потом, выползали из своих жилищ, похожих на маленькие доты.
Закрывая стеклянную дверь домика номер двести четырнадцать, Мартин О’Нейл услышал за спиной знакомое: «Внимание! Внимание!..» Его это напоминание не касалось — сегодня он уже отработал свое. Но соседи, негр Бостон из двести шестнадцатого и португалец Ферейра из двести семнадцатого, уже торопливо шагали по тропинке к площади Гармонии.
— Хэлло, Март! Ты тоже? Скорее!
Радостно осклабясь, негр помахал рукой. Симпатичный парень этот Бостон.
— Нет!.. — Мартин покачал головой. — Я с утра.
Негр завистливо закивал — да, мол, хорошо тебе, О’Нейл, — и прибавил шагу. Он очень спешил: видно, хотел успеть на первый вертолет. И все же не удержался, чтоб не похвастать:
— А я, Март, завтра выходной! Ведь здорово, а? Ох, и гульну же я — ой-ой!..
Последние слова он выкрикнул, уже скрывшись за ярко-сиреневым, густо разросшимся кустарником. Необычная окраска буйной растительности, кольцом опоясавшей обе площади — Гармонии и Ликования, — теперь уже не резала глаз О’Нейлу, как некогда. Он успел привыкнуть и к сиреневым кустам, и к светло- бирюзовым чащобам огромных папоротников. Сухопарый профессор-англичанин со своими помощниками придал этой части островной флоры фантастический причудливый вид. Мартин от кого-то слыхал, что примерно такая расцветка растительности должна быть на Марсе, если, конечно, там вообще что-либо растет.
Каждый раз, возвращаясь на рейсовом вертолете со строительной площадки и подлетая к городку Умельцев, он испытывал странное ощущение нереальности. Два четких, блестящих на солнце оранжевых круга в обрамлении мохнатых голубовато-фиолетовых кружев, серебристые диски «летающих тарелочек» — все это порождало иллюзию того самого «внеземного пейзажа», созданием которого был озабочен Высший совет республики. Это впечатление «инопланетности» усиливалось в минуты тревог, когда резкий вой сирен заставлял людей прятаться в домах и зарослях, а рейсовые вертолеты — немедленно опускаться на землю. И только кибернетическим «друзьям» не надо было в это время маскироваться. Напротив, вой сирены вызывал их активность. Множество темно-зеленых, отливающих металлом крабовидных существ, суетливо бегавших на своих длинных суставчатых ногах по оранжевым площадкам, — вот и все признаки жизни, какие мог бы заметить случайно или не случайно пролетавший над островом наблюдатель.
Такой маскировке, или «мимикрии», как называл ее в своих речах президент Карповский, здесь придавалось огромное значение. Спрятавшись под гримом «пришельцев», жители маленькой островной республики всеми силами и всеми средствами пытались хотя бы на время пресечь попытки остального мира вмешаться в ее жизнь. Конечно, ни одна тайна не может быть вечной — в свое время и существование республики Фрой перестанет быть секретом. В недалеком будущем перед глазами человечества предстанет
