Не считаете ли вы, что сегодня рынки более склонны к ложным прорывам?
Да, гораздо более, чем раньше.
Значит, системы, следующие за тенденцией, обречены на посредственные результаты?
Думаю, да. Я считаю, что их время прошло, за исключением тех случаев, когда на рынке возникает
резкий дисбаланс, который способен перевесить всё остальное. [Засуха 1988 года, поразившая
зерновой пояс вскоре после этого интервью, служит ярким примером исключений, о которых
упомянул Маркус.) Другим исключением могли бы стать периоды сильной инфляции или дефляции.
Иными словами, когда есть какая-то очень мощная сила, подавляющая влияние всех прочих
факторов.
Да.
Не считаете ли вы, что за последние пятьдесять лет рынки изменились благодаря тому, что сейчас на
долю профессиональных управляющих капиталом приходится гораздо большая доля спекулятивной
торговли по сравнению с мелкими спекулянтами, которые обычно и делают все мыслимые ошибки?
Да, рынки изменились. Доказательство тому — случай с Ричардом Деннисом. Много лет ему
сопутствовал успех, а в 1988 году он потерял более половины активов, которыми управлял.
Системы, следующие за тенденцией, утратили свою эффективность. Дело в том, что к тому моменту, когда вы выявите тенденцию и откроете позицию, то же самое сделают и все остальные трейдеры.
Поскольку потенциальных покупателей не остается, рынок разворачивается в другую сторону и
выкидывает вас вон.
Одна из причин, по которой у нас теперь меньше хороших тенденций, состоит в том, что
центральные банки не выпускают курсы валют из-под своего контроля, выступая, при
необходимости, против тенденции.
А разве раньше этого не было?
Думаю, что нет. Если вы посмотрите на график нашей казначейской задолженности иностранным
центральным банкам, то увидите, что за последние два-три года она астрономически выросла.
Похоже, что центральные банки постепенно перехватывают финансирование наших торговых
долгов у частных иностранных инвесторов.
Что, по-вашему, это означает в плане биржевой торговли и как это сказалось на вашем собственном
торговом стиле?
Одно время я активно торговал валютами. Например, в годы первого президентства Рейгана, когда
доллар был очень силен, я открывал позиции размером в 600 миллионов немецких марок, используя
для этого и свой счет, и счет компании. По тогдашнему курсу это составляло около 300 миллионов
долл. Это был отличный стиль. Тогда я был, вероятно, одним из крупнейших валютных трейдеров
мира, включая и банки.
Это очень изматывало, поскольку торговля шла круглосуточно. Я засыпал, зная, что должен
просыпаться почти через каждые два часа, чтобы проверить состояние рынков. Мне приходилось
настраиваться на цены открытия всех крупных торговых центров: в Австралии, Гонконге, Цюрихе и
в Лондоне. Это погубило мой брак. Теперь я стараюсь избегать валютных рынков, поскольку считаю
их полностью зависящими от политики центральных банков, о намерениях которых можно только
догадываться.
Активно торгуя валютами, вы вскакивали по ночам из-за того, что боялись оказаться не по ту
сторону крупного движения, когда откроются рынки в США?
Да.
Вы всегда торговали в круглосуточном режиме или перешли на него после неоднократных
попаданий в такие ловушки?
Я стал осмотрительнее именно после таких неоднократных попаданий.
