А были ли крупные ценовые разрывы, которых можно было бы избежать, торгуй вы за рубежом?
Были. Помню, в конце 1978 года доллар сильно зашатался, каждый день падая до новых минимумов.
В то время я сотрудничал и торговал на пару с Брюсом Ковнером. Каждый день мы часами
обсуждали наши дела. Однажды мы заметили, что доллар окреп по непонятной нам причине.
Развертывалось мощное ценовое движение, но мы не находили ему объяснения ни в одном из
известных фактов. Поэтому мы просто спешно свернули свои длинные валютные позиции. В конце
недели президент Картер огласил программу поддержки доллара. Подожди мы тогда до следующей
торговой сессии в США, и от нас бы мокрого места не осталось.
Этот пример иллюстрирует один из наших принципов, которому мы неотступно следуем на
практике, — крупные игроки, в том числе правительства, всегда чем-то себя выдадут. Поэтому, заметив неожиданный и необъяснимый ход рынка против нас, мы часто сначала выходили из него, а
уже потом искали причину.
Я хорошо помню то время. После заявления президента Картера валютные фьючерсные рынки были
заблокированы на нижнем пределе несколько дней подряд. Судя по всему, вы закрыли позиции
перед самой вершиной рынка.
Мы очень удачно вышли из той сделки. Вообще, мне кажется, что наши власти в порядке
любезности сообщают европейским центральным банкам о тех важных изменениях, которые они
собираются провести в стране, и часто действия этих банков опережают объявление подобных мер в
США. В результате этого подвижка цен сначала обнаруживается в Европе, даже если движущая
причина находится в США. Если же инициаторами какого-либо действия выступают сами
европейцы, то ценовое движение начинается тоже, естественно, в Европе. На мой взгляд, наилучшие
часы торговли нередко приходятся на Европу. Будь у меня в жизни период, который я мог бы
целиком посвятить биржевой игре, то я бы предпочел провести его в Европе.
Давайте вернемся к развитию вашей торговой карьеры и проясним кое-какие детали. Чем вы
занялись, решив уйти с площадки хлопковой биржи?
Мне позвонил Амос Хостеттер, опекавший меня в фирме «Shearson». Кроме прочего, теперь он
торговал и от фирмы «Commodities Corporation». Амос рекомендовал мне подумать о поступлении
туда на работу в качестве трейдера.
В тот период эта фирма вознамерилась привлечь к трейдерской работе на себя светил эконометрии.
В совете директоров у них были такие люди, как Пол Сэмюэлсон.
одном из своих заседаний. Первый из вопросов был таким: «Какие вы имеете публикации и в каких
научных изданиях?» У меня был диплом бакалавра в области гуманитарных наук — и только. Когда
я ответил, что просто торгую, все очень позабавились.
Но разве они занимались этим делом не ради заработка на торговле?
Они считали, что можно действительно зарабатывать на этом только при наличии степени доктора
философии. И все же Амос убедил их дать мне шанс. Пожалуй, я стал у них первым трейдером без
ученой степени. Для начала — это было в августе 1974 года — они выделили мне счет в 30 000 долл.
Лет через десять я превратил их в 80 миллионов долл. Это были довольно удачные годы.
Вы довели до 80 миллионов исходные 30 000 долл., или по ходу дела они что-то добавляли на ваш
счет?
Спустя года два или три они добавили к моему счету еще 100 000 долл., но потом только снимали с
него. Тогда фирма переживала период экспансии, бремя которой она возложила на своих трейдеров, изымая с их счетов по 30 процентов годовых.
