Чем еще вы обязаны Таллису?
Наблюдая за ним, я понял, что даже если рынок устанавливает новые высоты и выглядит прекрасно, то часто это бывает лучшим временем для продажи.
Он привил мне, что хороший трейдер должен быть, до некоторой степени, инакомыслящим.
Вы провели десятки тысяч сделок. Есть ли среди них какая-то особенная?
Да. Это было в 1979 году на рынке хлопка. Люди учатся в основном на ошибках, а не на успехах. Я
тогда был брокером. У нас имелось много спекулятивных счетов, и у меня была длинная позиция
почти в 400 контрактов по июльскому хлопку. Рынок колебался в диапазоне 82-86 центов, и я
покупал всякий раз, когда он опускался до нижней границы этого диапазона.
Однажды рынок прорвался к новым минимумам, выбил стоп-приказы, а затем сразу отработал вверх
на 30 или 40 пунктов. Я решил, что предыдущая вялость рынка была вызвана неустойчивостью цен
вблизи этих хорошо известных стоп-приказов. Но теперь, когда они сработали, я подумал, что рынок
снова готов к подъему.
Помню, как я стоял вне круга и вдруг, в пылу какой-то напускной храбрости, велел своему брокеру
купить 100 июльских контрактов по цене 82,90, что тогда было очень крупным приказом. Он
запросил покупку 100 контрактов по 90, и я помню, как брокер «Refco» бросился к нам через всю
площадку с криком «Продано!». Компания «Refco» имела тогда наибольший запас хлопка, готового
к поставке по контрактам. Я мгновенно понял, что они намереваются поставить хлопок против
июльского контракта, который шел тогда с премией около 4 центов к октябрьскому контракту. И
еще меня осенило, что, двигаясь в коридоре 82-86 центов, рынок просто намечал ориентиры для
будущего прорыва вниз [то есть что ход с уровня 82 цента будет равен ширине предшествовавшего
4-центового коридора].
То есть вы сразу поняли, что не правы?
Мгновенно. Я понял, что рынок съедет прямо к 78, и это будет щедро оплачено моей кровью. У меня
уже была длинная позиция в 400 контрактов, к которой я за день добавил еще 100 и, наконец, еще
100 в ходе этой героической покупки, которую ни за что не надо было делать.
Значит, вы сразу поняли, что нужно выходить из рынка?
Нет. Я сразу понял, что мне нужно играть на понижение.
Насколько быстро вы среагировали?
Почти мгновенно. Когда брокер «Refco» крикнул «Продано!», все посмотрели на меня, потому что
знали, что я попытаюсь сделать. «Если тебе надо в туалет — не теряй времени, делай прямо здесь»,
— сказал мне сосед, увидев, что я побелел как полотно. Помню, я повернулся и вышел глотнуть
воды, после чего приказал брокеру продавать как можно больше. Рынок буквально за минуту достиг
нижнего ценового предела, а я смог продать только 220 контрактов.
Когда вы ликвидировали остаток позиции?
На следующее утро рынок открылся на 100 пунктов ниже, и я начал продавать с самого открытия.
Когда рынок снова замер на нижнем пределе, я продал лишь около 150 контрактов. Когда всё
завершилось, я под конец продал несколько контрактов на 4 цента ниже того уровня, где впервые
понял, что позиция плоха.
Несмотря на довольно быстрые контрмеры, вы всё же получили большой удар. Как вам теперь
кажется, что надо было делать?
Во-первых, никогда не изображать из себя героя на рынке. Во-вторых, никогда без меры не
увеличивать свою позицию. Моя главная беда была не в количестве пунктов, проигранных на этой
сделке, а в количестве контрактов, несоразмерно большом по сравнению с капиталом на счетах, которыми я управлял. Мои счета потеряли около 60-70 процентов капитала на одной этой сделке.
Эта сделка изменила весь ваш торговый стиль в части риска?
Безусловно. Я был полностью деморализован. «Вероятно, эта работа не для меня, — решил я тогда,
