возвращаете ей с извинениями, или, слово фронтовика, гарантирую большие неприятности.
— Да пошел ты!
— Это тоже ответ.
Женя вытащил записную книжку, открыл ее и показал цыгану.
— Вот телефоны моих братков, почти все десантники. Сейчас мы вместе с ними будем искать у вас пропавшие предметы. И пока их не найдем, отсюда ни ногой.
Он подошел к машине, взял рацию, щелкнул переключателем. Раздался ровный шум. Женя приблизил ее ко рту.
— «Колибри», я — «Суховей», прием.
Сквозь шум эфира послышался четкий басок.
— «Суховей», слушаю вас.
— Подготовьте наряд из трех человек и оповестите по списку фронтовиков. Всех пришлите по адресу: Школьная, семь. Жду.
— Слушаюсь.
Женя переключил рацию на прием. Цыган, ошеломленный стремительностью происходящего, подался вперед. А Женя, прогуливаясь возле машины, пояснил ему.
— Ну вот, те самые неприятности и начинаются. Сейчас мы с ребятами устроим вам ревизию честно нажитого вами имущества.
Цыган о чем-то сосредоточенно думал. А Женя продолжал развивать свою мысль.
— Предполагаю, что именно этих золотых вещичек сейчас мы не найдем. Но не исключено, что мы все же отыщем что-нибудь любопытное для правосудия. Ну, мало ли что у кого дома лежит. А там и по другим адресочкам пройдемся. И твою ловкую сестренку отыщем. Посадим ее в КПЗ, пусть себе там охранникам глазки строит.
— Слушай, ну зачем сразу милицию вызывать? — не стерпел цыган. — Скажи им, что мы и так все уладим. Я ее сейчас сам разыщу и все привезу, куда скажешь.
— А не придется ли мне в управлении еще и собачку просить, чтобы тебя найти? Где гарантии?
Цыган снял с пальца массивный золотой перстень, протянул Шевченко.
— Здесь семь граммов. Вернешь?
— Не сомневайся.
— Куда приехать?
— К отделению.
Цыган глянул исподлобья.
— Не посадишь?
— Фронтовик на все способен, кроме подлости.
— Ну, тогда договорились.
Женя включил рацию.
— «Колибри» — «Суховею».
— «Колибри» на связи.
— Старшина, как дела?
— Наряд заканчивает экипировку, а мой помощник — оповещение ветеранов.
— Спасибо. Всем — отбой. Извинись за меня перед братками, что зря потревожил.
— Все вернули?
— Пока нет. Но дана гарантия. Выезжаю к вам. Конец связи.
Цыган тыльной стороной ладони смахнул со лба пот.
— Пошел коня запрягать.
— Только не тяни дотемна, у меня тоже дорога впереди.
Тот тяжело кивнул и скрылся во дворе.
Через час к зданию милиции подъехал на сухо покашливающем «Урале» цыган. С Зоиной стороны подошел к машине и в окно просунул руку с целой горстью ювелирных изделий.
— Выбирай любые, красавица.
Зоя без труда отыскала в них свои.
— Вот они, — показала ему свою пропажу.
— Бери еще что-нибудь в качестве компенсации за обиду.
— Нет, — словно обжегшись, отдернула руку. — Мне ничего чужого не надо.
Цыган легко рассмеялся.
— У всякого свой замес. А если бы ты выросла в цыганской семье, сейчас бы выпросила еще пару колечек. Ну, тогда извини за худое.
— Да ладно уж, — махнула она рукой.
— И ты, парень, зла на нас не копи, — поднял он глаза на Женю. — Мы живем, как умеем.
— Держи!
Бросил он ему перстень. Цыган ловко поймал его и тотчас надел на палец; немедля оседлал свой мотоцикл, кивнул им и умчался. А Женя сходил, попрощался со своим другом, и завел машину.
Припоминая детали всего происшедшего, Зоя спросила его.
— А что, вы действительно собирались делать у цыгана обыск?
— В данном случае это был спектакль. Но фронтовики — народ дружный, всякое могло случиться. Наш брат терпелив до зачина.
Через восемь дней позвонили из военкомата и попросили сообщить им номер лицевого счета Некрасова для перечисления на него денег. Фантастика! Зоя тут же продиктовала им номер давным-давно открытой на Володю сберкнижки. Ее корректно поблагодарили. На следующий день опять звонок. Женский голос торжественно известил Зою, что государство все свои финансовые обязательства в отношении капитана Некрасова Владимира Митрофановича выполнило. Единовременное пособие и выплаты по страховому обеспечению на его лицевой счет переведены.
Это известие ошеломило Зою, лишило дара речи. Взволнованный голос потребовал от нее подтвердить, что сообщение принято. Зоя подтвердила и поблагодарила.
«Может, зря я на них собак спустила? Или как раз не зря?»— подумала она.
Владимир работал в срубе. Когда Зоя заглянула к нему, он подгонял очередную половицу. Целый ворох стружек лежал на выстеленной половине пола.
— Товарищ капитан, докладываю, государство по отношению к вам все свои финансовые обязательства выполнило!
Володя приподнялся, озорно блеснул глазами, приосанился и рявкнул: «Ура! Ура! Ура!» Они оба тут же завалились на кучу стружек. И стали размышлять о том, как бы им с наибольшей пользой для дела распорядиться этими деньгами.
— Вова, а о какой сумме идет речь?
— Точно не знаю, но есть чему порадоваться: более сотни окладов.
— Может быть, тогда попробуем оплатить протезирование?
— Нет, милая. Даже эти большие деньги не идут ни в какое сравнение со стоимостью протезов. Я узнавал: немецкие на микросхемах стоят около шестидесяти тысяч долларов. Это стоимость крутого импортного джипа. Так что давай-ка, девочка, будем реалистами.
— Они очень хорошие?
— По деньгам и качество. Говорят, на них и танцевать можно.
— А как же нам быть?
— Подождем еще немного. Авось и наши умельцы скоро научатся их делать. Ведь народу перекалечено на Руси тьма-тьмущая.
— Так что? Будем тратить?
— Обязательно. Мне нужно отдать долги, закупить доски, заказать оконные и дверные блоки, емкость и газовое оборудование, и еще кое-что по мелочи. Ты не против?
— Разумеется, нет. А мне нужно: для бабушки купить бурочки, для тебя — костюм на меху и шапку, мне — зимние сапоги, ну и возок одежды для малышей, они у нас опять подросли. Если все это приобретем, то мы все вместе сможем выбираться на зимние прогулки.
