— Да брось ты, Зоя, издеваться. — Она подошла к зеркалу и со страдальческой миной на лице стала пристально рассматривать себя. — Посмотри, какой у меня ужасный нос. А уши?
Повернулась чуть влево, чуть вправо. Огорченно вздохнула.
— Нет, не понравлюсь.
Зоя рассмеялась.
— Глупая ты, Лидка. Еще как понравишься. Вот увидишь. Только б он был неженатым.
Их появление на огороде не осталось незамеченным. О, природа человеческая! Ничего-то в ней не меняется. Все мужчины, вплоть до мальчишек, ничего не могли с собой поделать. Их глаза то и дело приобретали несвойственный им алый блеск. Это плескалось в них отражение Лидкиного сарафанчика.
Первой не выдержала Люба.
— Лид, а, Лид, — с веселыми искорками в голосе позвала она.
— Чего? — подняла та голову от картофельной россыпи.
— Может, ты пока на кухне что-нибудь сготовишь, а? А то ведь своим пляжным костюмом всю нашу ударную силу деморализовала. Работа почти встала. Вон Антоха все губы искусал, да и у Ваньки моего рот не закрывается.
Взрослые заулыбались. Уши у Антошки покраснели, а Ванюша непонимающе заморгал.
Лидка кокетливо пожала плечиками.
— Могу и на кухне поработать, мне что, только с хозяйкой, конечно.
И они с Зоей отправились готовить обед. После двенадцати появился их долгожданный гость. Лидка, услышавшая во дворе радостные восклицания, пулей вылетела на улицу. Пока хозяйка мыла руки и заглядывала в зеркало, она из уст насквозь пропыленного старшего лейтенанта уже дослушивала комплимент.
Когда Некрасова подошла к нему и поздоровалась, а Владимир представил ее, Георгий ошеломленно посмотрел на Лидку. Очевидно, он принял ее за Володину жену. Зоя усмехнулась. Лидкино нетерпение и безрассудство любого поставят в тупик.
Георгий отнюдь не выглядел принцем. Но спортивная фигура, теплый взгляд, открытая улыбка и, разумеется, его молодость располагали к себе.
Едва успели познакомиться, подъехал Анатолий. А спустя несколько минут он, прихватив Георгия, отправился на огород. Зоя с Лидой с удвоенной энергией стали готовить обед.
С Дашуткой на руках и большим пакетом еще теплой выпечки появилась Варя. Кстати, и другие их друзья приехали не с пустыми руками. Геляевы привезли огромную миску вареников с творогом, Шевченко — лукошко яиц и аппетитный с мясной прослойкой кусок сала, Даниловы — кастрюльку голубцов с индюшатиной.
Столы поставили во дворе, и Варя, передав Лидке дочурку, занялась их сервировкой. Вазы наполнили фруктами, кувшины компотом, а графины — домашним вином.
Зоя сходила к Моховым и пригласила их. Заодно принесли от них большую скамью.
Покончив с уборкой картофеля, и приведя себя в порядок, вся немалая компания стала усаживаться за столами. Георгий сходил в дом за своим чемоданчиком и, приоткрыв его, показал Володе содержимое. Тот не удержался от восклицания:
— «Старочка!» Глазам не верю.
— Она самая. Это от нас с Петром и Димкой.
— Спасибо. Поистине офицерский подарок, — улыбнулся Володя. — Жора, представь себе, совсем недавно снится мне, что мы все вместе сидим в одном уютном кафе. На столе в графине «Старка» отдает янтарем, холодная закуска, салатик, и мы говорим о жизни. Вспоминаем чеченскую кампанию, своих товарищей, мечтаем о будущем, конечно, более спокойном и справедливом.
— Ротный, — удивленно привстал Георгий, — так мы же с ребятами неделю назад за графинчиком и сговорились порадовать тебя сим чудодейственным напитком. Вот и не верь в чудеса.
— Все, пора начинать, — деловито потер ладони Владимир. — Две ставь на стол, остальные в заначку для особо торжественных случаев.
Обед затянулся надолго. Целая вереница блюд еще ожидала своей очереди. Ребятишки вылезли из-за стола и отправились в дом смотреть мультфильмы. Те, кто постарше, взялись присматривать за маленькими непоседами. Бабушка осталась со всеми.
Беседа, словно переполненная паводком речушка, протекала широко и неспешно, затопляя все вокруг, омывая редкие островки разговоров. Порой она разделялась на два-три рукава и снова сливалась, а иногда меняла и русло.
Для всех присутствующих наш приезжий гость был носителем армейских настроений, и поэтому его слово имело особый вес.
— Ну, и что там нового в армии? — спросил его Саша Соколов.
— У нас пока все без перемен, — ответил Георгий. — Вооружение, техника, химзащита, рации все те же. Говорят, на новые образцы денег нет.
— Ну и не будет! — воскликнул Сергей. — Если только не тряхнуть самых богатых, хотя бы их золотую сотню.
— А не плохая мысль, — подхватил идею Евгений. — Государство позволило им обогатиться. Теперь оно имеет моральное право рассчитывать и на их помощь, хотя бы в виде займа. Лет за пять на их деньги можно перевооружить всю армию.
— Это было бы разумно, — согласился Владимир. — У нас сейчас тысячи дремлющих заводов, если их разбудить, на них можно наладить производство не только радиостанций нового поколения, не знающих никаких преград, но даже и «Скифов» — лучших в своем роде суперкомпьютеров.
— Георгий, а не подскажешь, отчего это ныне генералы косяками во власть повалили? — спросил его Сергей.
— А почему вас это беспокоит? По-вашему они плохие управленцы?
— Да они просто не хотят упускать власть из рук, — вмешалась Татьяна. — Чего-то этих патриотов в наших деревнях не видно.
— Каждый занимается тем, что умеет, — ответил Васенёв. — А патриоты они уж не меньшие, чем те, кто вообще не служил в армии.
— Да. Тут и крыть нечем, — согласился Сергей.
— Кстати, а как вам нравится последняя Госдума? — обращаясь сразу ко всем, с сарказмом спросила Татьяна. — На днях включаю телевизор, и что же я вижу? А там, на первом же заседании, наши идейные честные и передовые депутаты дают своим доверчивым избирателям урок правды: почти единодушно голосуют за собственные льготы, причем сногсшибательные. Думаю, что с ними со всеми случилось?
— Чего ж тут непонятного? — усмехнулась Елена. — С ними случилось то же, что и с аргонавтами, обласканными Цирцеей. Слаб человек.
— Да, — задумчиво проговорил Женя, — пенсии себе они, конечно, устанавливают завидные.
— Вот-вот, — сказал Сергей. — Неплохо бы всю их дружную команду хоть на одну смену к шахтерам в забой опустить. А? Для сравнения условий труда. Может, совесть заговорит у них?
— А я так думаю, — неожиданно для всех сказала бабушка, — депутаты эти — такие же, как и мы, люди и хотят жить лучше. Они знают, что ничего не переменится, и в эту жизнь бедняками возвращаться не хотят.
Татьяну это замечание еще больше подхлестнуло.
— А я смотрю на этих чистеньких, умных, светлооких, голосующих за собственное благополучие, а душу прямо-таки обжигает досада. Думаю, вам бы, родимым, за такую «активность» рученьки надо пообрывать, да на грошовые пенсии по инвалидности посадить. Господи, ну разве ж можно быть такими паразитами, а?! Ведь тысячи людей понадеялись на каждого из них!
Анатолий коснулся ее рукава.
— Не слишком ли ты строга, сестрица? Не наше это дело, судить их. Парламентская деятельность повсеместно хорошо оплачивается.
— В нищей стране следует быть скромнее. Рвались в депутаты воплощать свои высокие идеи в жизнь? Воплощайте! А уж по заслугам — и привилегии.
— Вот это правильно, — согласился Володя. — Не смогли ощутимо улучшить жизнь народа —
