Остается уповать на вашу любовь и Божью милость.
— Да. И я не теряю надежды. Но мне очень хочется ему помочь.
— Значит, вы тоже медик. Ну что ж. Тогда мы с вами попробуем чуть схитрить. Сейчас где-нибудь устройтесь, отдохните, а утром приходите к восьми часам. Переоденем вас в халатик, и «поработаете» у нас сиделкой.
Маша встретила Зою как сестру. Ее мужа дома не оказалось: уехал в отпуск. Насильно усадила подругу за стол и накормила. Для отдыха она отвела ей маленькую спаленку и, перенеся туда же один из телефонов, сказала: «Звони куда надо и сколько хочешь».
Оставшись одна, Зоя села возле телефона и задумалась. Кому звонить? Кроме Маши, у нее здесь — никого. Да и кто ей вообще в этой ситуации помочь может? За что же им это наказание?
Веки начало пощипывать. Но ведь нужно же что-то делать. Может быть, Толя что-нибудь посоветует?
Анатолий поднял трубку. Выслушал ее и немного успокоил.
— Наедине с горем не оставим. Девочки уже взяли шефство за твоими ребятами. Дежурят по очереди. А мы всем приходом будем молиться за Владимира. И все образуется. Вот увидишь!
Утром, наспех позавтракав, Зоя направилась в больницу. Дежурная медсестра была в курсе дела. Халат и маска для Некрасовой были уже приготовлены. Она переоделась, и ее проводили в реанимацию. Володя, все такой же бледный, с еще более запавшими глазами, лежал под капельницей. Когда они остались одни, Зоя села подле него, погладила его лицо.
— Ну, здравствуй, родной! Это я — твоя Зойка. Тебе трудно сейчас, милый, — стала она говорить ему вполголоса, — и, наверно, ничего не хочется, кроме покоя. Но я тебя не хочу отдавать… ему.
Она взяла его руку в свои ладони.
— Ты не должен забывать о нас, не должен. Я знаю, ты меня слышишь. У меня сегодня такое ощущение: словно мы вдруг провалились в тот самый день, когда я впервые увидела тебя. Но на самом деле все уже не так. Тогда ты принадлежал только самому себе, а сейчас — всем нам. Ты должен помнить главное: у тебя есть Алёнка, Артёмка, я и бабушка. Помни о нас.
Тихие слёзы заволокли мир. Роем кружились обрывки мыслей.
— Володя, ты, пожалуйста, не сдавайся. Умереть просто. Стоит лишь забыть о нас, о наших с тобой мечтах, и тебя уже ничего здесь не удержит. Но мы с тобой еще не достроили свой дом, не поставили на ноги наших ребят. Мне одной с этим не справиться. Помни: все наши надежды связаны с тобой. Ты ведь любишь нас, я знаю. А мы любим тебя. И поэтому покидать этот мир тебе никак нельзя.
Зоя как могла, старалась удержать его в этой жизни: голосом, руками.
— Ты не теряй веры в нас. Может, это испытание послано нам, чтобы лучше познать самих себя и по-настоящему оценить подаренное нам судьбой счастье? Кто знает. Володенька, милый, гони прочь все черные мысли. Думай о нас, только о нас, о наших с тобой планах. Помни о ребятишках. Помни, что ты нам нужен, очень нужен!
Она гладила его лицо, руки, грудь и говорила, говорила, говорила.
В одиннадцать сорок пять Володя пошевелился, судорожно сглотнул, пошарил правой рукой по одеялу. Она тут же взяла его за руку. Он на какое-то мгновение замер и открыл глаза. По ее щекам заструились слёзы.
Когда к вечеру Зоя вернулась в свою комнату, Маша подала ей целый лист, исписанный фамилиями и номерами телефонов. Эти люди интересовались состоянием здоровья Володи и предлагали ему свою помощь.
От одного из них Маша узнала, что во время утренней службы в церкви местный священник рассказал своим прихожанам о беде Некрасовых и призвал их помочь им. А потом они молились за исцеление Владимира. Все это глубоко тронуло Зою.
На следующий день она показала этот листок Володе.
— Все эти люди предлагают нам свою помощь. А Люба с Варей присматривают за нашими ребятишками. Все-таки здорово, что мы не одни, правда?
— Да, милая. Я уже думал об этом.
На пятые сутки болезнь начала отступать, и Володе пообещали, что уже завтра его переведут в общую палату. Необходимость в ее присутствии пропала, и Зоя стала думать о доме. После тревог и бесконечных терзаний в ее душе воцарилось полное умиротворение. Днем она хорошо отоспалась, сходила на рынок, побродила по магазинам. Купила для Володи меда, орехов, фруктов и отправилась в больницу.
Болезнь заметно преобразила Володю. Увидев жену, он заулыбался.
— Я уже соскучился.
— Это хорошо.
Зоя присела рядом с ним, провела ладонью по его влажному лбу, щеке, заросшей колючей щетиной.
— Ну, рассказывай, как дела?
— Представляешь, мне сегодня приснилось, что мы с тобой танцуем.
— Приятно слышать, милый. Значит, идёшь на поправку. Володя, а что ты испытывал в тот момент, когда очнулся?
— Чудовищную сухость в горле, я еще подумал: окаменело оно, что ли? И тут же справа повеяло таким нежным теплом, что я сразу понял — ты, ты здесь рядом. И каждая клеточка моего тела затрепетала от счастья.
— Вовка-Вовка, — Зоя взъерошила его чуб, — оно ведь и меня тогда захлестнуло. Как хорошо, что ты вернулся!
— Зоенька, я вот думаю, меня всегда кто-нибудь спасает, в чем-то помогает мне. Я уже стольким людям обязан. Когда только я смогу им вернуть долги? И в первую очередь — тебе, мой ангел.
Он взял ее руку и несколько раз поцеловал. Она сказала:
— Володя, мы давно уже — одно целое. Спасая тебя, я спасаю и себя. А долги вернуть, надеюсь, еще успеем. Знаешь, мне так хорошо сейчас: я поверила и в Бога, и в людей.
— Ну и молодчина.
— Володя, я вижу, что ты на пути к выздоровлению, и начала беспокоиться о детях. Как там они без нас?
— Тебе действительно пора домой.
— Так ты справишься без меня?
— Ну, конечно, милая? Я и сам скучаю по малышам. Интересно, о чем они сейчас там болтают?.. Тебе надо ехать. Кстати, как там с дорогой?
— Подсохла. Вчера рейсовый пошел на Ольховку.
— Замечательно. Купи ребятам гостинцев и отправляйся. У тебя не так много времени осталось. Давай прощаться. Ребят от меня поцелуй. И всем нашим друзьям приветы передавай. Я лишний раз убедился, что дружба столь же бесценна, как и жизнь, свобода, любовь.
— Ну, выздоравливай, половинка моя, — Зоя поцеловала его и поднялась со стула.
— Вот именно — половинка, — горько улыбнулся он.
Глава 26
Дом, в котором поселилось счастье
Дома Зою ждала телеграмма: «Дядя Володя, как у вас дела? Сообщите номер своего телефона. Вера». Зоя так и села.
— Ну, дела… Видно, эта девочка не шутила. Она бы точно забрала моего Вовку к себе. А ведь почувствовала неладное. Ай да Верочка! Надо ответить ей.
В субботу зашли Даниловы, узнать, как дела? Они сели на скамейку у дома, разговорились. Через четверть часа пожаловали Шевченко с Геляевыми. Зоя начала волноваться: «Надо думать, чем гостей
