Володя уже целых десять месяцев ходит с одной тросточкой на протезах, причем на качественных. — Не подвел его фронтовой друг Жора. Вторая, тоже достаточно значимая для них: они начали оформление документов на усыновление Алёшки. Третья новость: Некрасовы решили обвенчаться. И последняя — их ребята будут встречать нынешний праздник уже по московскому времени — вместе с взрослыми.
За эти годы у Некрасовых многое изменилось. Друзей стало еще больше. Наладили переписку с родными и знакомыми. Кстати, Верочка выросла и уже заканчивает журфак. Полгода назад она со своим женихом Мишей прислала им приглашение на свадьбу, а чуть позже — и свадебные фотографии. Красивая пара. Она — изящная, словно сказочная королева, с густой шапочкой черных блестящих волос и большими выразительными глазами. Он — под стать ей: стройный, крепко сложенный брюнет, взгляд открытый, добрый. Сегодня Некрасовы ждут их в гости.
Уже трижды приезжали к ним ее отец с матерью. Но сближения их семьи с родителями почему-то так и не случилось. И к внучатам они по-прежнему относятся весьма сдержанно. Старый дом Некрасовых снесен. На его месте посажены три ёлочки. А вокруг них разбита большая клумба. Весной Зоя с Аленкой засеивают ее цветами, высаживают луковицы гладиолусов, тюльпанов, клубни георгинов, приводят в порядок многолетники. Каждый цветок цветет в свое время. И поэтому у них всегда красиво. Бывшая летняя кухня переделана под гараж для «Оки». Заложен хороший фруктовый сад. А в нем с весны стоят три улья с пчелами — подарок семьи Шевченко.
Володя уже не первый год сотрудничает с бригадой строителей. Он согласился участвовать как в разработке, так и в доработке проектов будущих строек. Аркадий, извиняясь за свои визиты, однажды сказал Зое, что все застройщики хотят чего-то оригинального, а Митрофаныч и не любит повторяться. Поэтому ему без труда удается разработать свой или улучшить уже готовый проект. Он может украсить практически любой реконструируемый дом стилизованными под старину башенками, арками, полукруглыми окнами, балкончиками или колоннами.
Ребята ценят его участие в их работе и по окончании строительства очередного дома дарят Владимиру что-нибудь существенное. Сначала ему преподнесли увесистую вязанку книг, преимущественно словарей — полный филологический набор. Вторым подарком был музыкальный центр. А месяц назад, выстроив за два года в Подгорном чуть ли ни замок, бригада Аркадия купила Володе хороший компьютер с редакторскими и архитектурными программами.
Володя был потрясен.
— Ребята, — сказал он им, — вы меня вооружили, что называется, до зубов. Теперь я вообще не имею права на оплошность.
А когда они ушли, он сказал:
— Нет, кто бы, что дурного ни говорил о русских, я со всей уверенностью утверждаю: люди у нас в большинстве своем замечательные.
В подтверждение этому Владимиру с друзьями удалось с помощью спонсоров издать два коллективных сборника: поэтический и прозаический. Выходит, все не так и безнадежно в нашем отечестве.
Нынешний год знаменателен еще и тем, что Некрасовы, оставив бабушку на хозяйстве, впервые на своей машине съездили на море. Это было здорово. Остановились они, конечно же, у тети Маши. Она все та же: улыбчивая, подвижная и радушная. С Артемкой и Аленкой мгновенно нашла общий язык. Баловала их сырниками, пирожками, варениками, виноградом. Целыми днями гуляла с ними.
Как-то после прогулки, накрывая на стол, тетя Маша сказала:
— Зоя, у вас с Володей подрастают замечательные дети. Сами еще маленькие, а уже заботливые. В них есть и уважение, и сострадание. И все потому, что они видят проявление вашей любви друг к другу, чувствуют ее. Любви не нужно учить, ее нужно выказывать. И я уверена, что эти ребята — она нежно прижала их к себе, — никогда не скажут, что нет любви. Они уже убедились: ОНА ЕСТЬ.
— Спасибо, теть Маша, за добрые слова. Но если честно, меня немного беспокоит то, как мы их воспитываем, по сути, совершенно не готовим их к реалиям сегодняшнего дня. А ведь мир жесток…
— Ничего-ничего, милая, этот опыт к ним еще придет. И уж поверь мне, вы делаете для своих детей куда больше, чем большинство родителей. А своими познаниями в ботанике, зоологии, литературе ребята меня просто изумили. И как вам только удалось напихать в их крохотные головки столько всякой всячины?
— Верите ли, нет, теть Маша, но с нашей стороны нет и малейшего насилия. Просто мы пытаемся, как можно полнее удовлетворить их любопытство.
— Только и всего? Ой, лукавите!
— Ну, может, чуть-чуть, — улыбнулся Володя. — Все дело в том, что наши объяснения оканчиваются не тупиками, как принято, а развилками.
— То есть ваши ответы таят зародыши новых вопросов, я так поняла? — спросила хозяйка.
— Да, — подтвердил Володя. — Мы стремимся поддержать их интерес и путешествуем по коридорам знаний и хранилищам тайн вместе с ними. В поисках ответов мы листаем атласы, срисовываем картинки, лезем в учебники и справочники. Изучаем предметы, так сказать, изнутри и снаружи. Если это, предположим, птичка, то нас интересует ее оперение, форма клюва, окраска яиц. Чем питается эта птаха, как и где она вьет свои гнезда? Продолжительность ее жизни. Какая у нее система кровообращения? Из чего состоит птичий скелет, и прочее. Мы ищем истории с участием этих птиц, сказки, стихи, песни. И все это читаем, учим, поем.
Тетя Маша долго и тепло смотрела на них и, наконец, задумчиво сказала:
— Молодцы. Какие же вы молодцы…
У Некрасовых было ни много ни мало десять дней сказочного безделья. Купались по два, а то и по три раза за день, объедались арбузами и фруктами, вели задушевные беседы с тетей Машей, иногда прогуливались.
Вечерами все вместе, как и дома, по заведенной ими традиции что-нибудь читали. В этот раз Зоину душу неожиданно глубоко тронули стихи Бориса Пастернака, а его «Зимний вечер» просто околдовал ее. Она вновь и вновь перечитывала эти строки, представляя себе заснеженный поселок, старую полутемную избу, а в ней — пару влюбленных, почему-то их с Володей возраста.
— Волшебные стихи, не находишь? — спросила она его.
— Бесспорно. Я ими уже переболел в свое время.
— Володя, почему я не могу ими начитаться?
— Магию этого стиха я могу объяснить лишь одним: за каждой строкой — не только рука мастера, но и энергетика его высокого чувства. Читая стихотворение, мы прикасаемся к самой любви. А это так приятно.
— Вова, а как ты полагаешь, что стало с теми людьми?
— Думаю, они уже состарились.
— А с их детьми?
— С их детьми… должно быть тоже все в порядке, — улыбнулся он.
— А ты бы мог сочинить про них?
— Я? — изумился Владимир.
— Да. Продолжить эту историю. Так хочется знать, что и у них все сложилось.
— Зоенька, у людей, умеющих любить, иначе и быть не может. Считай, что у них все как у нас: новый дом с непродуваемыми углами, отопление, электричество. И свечи зажигают только на Новый год. Ну, а метели? Метели, конечно, случаются.
— Так ты напишешь?
— Прости, милая, но на это имеет право только автор.
— А если автора уже нет?
— Зоенька, этого не стоит делать. Я знаю, что подражательство не в чести у поэтов. И потом, кто бы что ни написал, это будет лишь бледным подобием шедевра.
— А «Тамбовская казначейша» Лермонтова — разве она слабее оттого, что написана в стиле «Онегина»?
— Не слабее. Но, во-первых, это самостоятельное произведение, а во-вторых, его написал тоже гений!
— А ты мой гений. И я хочу продолжения.
