Имя она произнесла так искорежив, что Женька сразу попросила:
– Лучше Джейн. Или Джеки.
– Ну что вы, Джеки мужское имя, моя дорогая. Вы пейте чай.
Пока Клауди суетилась, завязался разговор. В отличие от мужа, она охотно делилась сведениями о хозяине, и, совершенно не стесняясь, отвечала на все вопросы. Клауди, в силу наивности, сравнивала «отца» и «сына» и находила их весьма похожими, но теперешний ей нравился больше.
– Только представьте себе, он всегда оставляет перед отъездом подарки нам с Артуром и мальчикам. У нас в прихожей стоит комод, в котором шесть ящиков, и каждый раз в отсутствие мистера Максета там лежат подарки! По одному на каждый день рождения, на Рождество и один на годовщину нашей с Артуром свадьбы. Мальчики всегда с нетерпением ждут праздников, чтобы получить подарок. Они даже пытались открыть ящики до назначенного срока, но у них ничего не вышло. Мистер Максет говорит, что поставил специальные франкийские замки, которые открываются только на праздники. Чего только ни придумают эти франки!
Тут на плите забулькало, и Клауди бросилась спасать суп.
– Детка, иди сюда! – донесся зычный голос Кощея.
– Бегите скорее, дядя зовет, – настойчиво сказала Клауди.
Поставив чашку, Женька со вздохом потащилась в кабинет Кощея.
Комната мало чем отличалась от кабинета в замке. Только книг поменьше и стены не в серых тонах, а в синих.
– Садись, – велел Кощей, указывая на диван у стены. – В шашки играешь?
– Во что?
– Кружочки такие. Черные и белые, – раздраженно пояснил Кощей. – Их двигать надо.
– Играю, – настороженно кивнула Женька.
– Очень хорошо.
Кощей выдвинул ящик, достал расчерченную доску и мигом расставил шашки.
– Играем в русские. Дамка ходит как хочет, назад не едят, за фук берем. Выбирай, – он протянул вперед кулаки.
Женька хлопнула по правому, и ей достались черные.
– Белые начинают и выигрывают, – возвестил Кощей, двигая шашку. – Так вот, убийца был человеком. Если верить Джеймсу, звали его Стенли Тень. Я его видел однажды. Лучший убийца Лондона, я рядом с ним мальчишка. Отбыл он, имея в кармане внушительную сумму, во Франкию, а оттуда к дальним берегам. Вряд ли доплывет, так что его искать бессмысленно. В дом его впустили изнутри, а вышел он или при помощи более сильных амулетов, чем у магов, или кто-то шустрый снял защиту.
– Ерунда, – Женька «съела» шашку. – Сильнее их никого не было, сами сказали. Только этот, как его, ну ученик, или кто там, но он недоучка.
Кощей задумчиво «прошелся» по доске, сметя три шашки.
– Он действительно не силен. Более того, подозреваемых нет, хотя Ройял-стрит занимаются только этим делом. Даже ограбление особняка лорда Редмонда отложили в ящик. Но на Стенли выйти не смогли.
– А это ограбление не связано с нашим делом?
– Нет. Думаю, особняк взяли люди Джеймса, скорее всего Дик. Почерк похож.
– Значит, за убийцей стоит кто-то крутой. Вам ли не знать, дядя Михась.
– Не хами, – отозвался Кощей. – Заколдую.
– Не посмеете, вас же здесь нет.
– Тоже верно, – признал Кощей. – Дамка.
Шашки мелькали по доске, и меньше чем за три минуты партия была окончена. Не обратив внимания на свою победу, Кощей, быстро расставил заново и развернул к себе доску «черной» стороной.
– Ходи. Вампиры и оборотни не могут открыть защиту. В доме любого колдуна, коим, по совместительству, является наш маг, имеется осина, волчье лыко, зверобой и так далее.
– Так может, Стенли сразу внутри появился? Ну вы же, например, можете перемещаться. Беру две.
– Ты не представляешь, чего стоит подобное перемещение. Взял за фук, ты зевнула третью.
– Подумаешь. Дядя Максет, а кому выгодно это убийство?
– Всем. Соперникам, нечисти, обманутым дамам, дебиторам и принцессе Анне. Она ярая христианка и мечтает искоренить все, чего не понимает.
– Дамка. А как магов убили?
– Банально перерезали глотки. Я, конечно, такими вещами не занимался, все больше по киднепингу специализировался, но, думаю, резали со спины. Дамка.
– А чем перерезали?
– Угадай, – саркастически предложил Кощей.
– Чем-то острым?
– Отлично, мисс Шерлок Холмс.
– Зря грубите. Вдруг это вас хотели подставить?
– Я в трущобах давно не был, – напомнил Кощей. – Вдобавок умер не так давно. В собственном поместье почти год не появлялся. К Артуру заглядывал, проверить, как ведутся дела, но меня точно никто не видел.
– И что? Я ж видела, как вы с бритвой обращаетесь, ужас просто! Вам бы в цирке выступать.
– Вообще-то, не лишено смысла, – задумался Кощей.
– А может, пригласили кого на чай, вот он и открыл дверь изнутри.
– Интересно, – хмыкнул Кощей. – Кого же эти старые параноики могли впустить да еще оставить в одиночестве?
Тут его рука замерла. Шашка выпала из пальцев и покатилась по доске, а Женька, облегченно вздохнув, сообразила, что заведомо проигрышная партия прервана.
– Детка, топай развлекись, веди себя хорошо, слушайся Клауди! – велел Кощей, сверкнув, в буквальном смысле, глазами.
Женьке показалось, что по стене пробежали серебристые зайчики.
– Эй, мне сколько лет, по-вашему! – возмутилась она, но Кощей перевел на нее безмятежный взор, и бочком, бочком Женька свалила из кабинета и опрометью бросилась на кухню к Клауди.
И этот день, и последующий прошли по одному сценарию. Кощей то запирался в своем кабинете, то выбирался в Лондон окольными тропами и в целом был мил и весел, если удавалось с ним повидаться.
Женька болталась на кухне и убедила Клауди, что вполне способна нарезать капусту и переворачивать мясо. Пару раз Артур соглашался сыграть в шашки. Но в основном, пока Клауди готовила еду, дворецкий занимался хозяйством, и Женька была предоставлена сама себе.
На заднюю лужайку она выходить не хотела, так как это была территория семьи Артура, на переднюю – из соображений конспирации. Оставалось лишь бродить по дому, маясь от скуки, или торчать в своей комнате. Хорошо хоть Клауди, войдя в положение, принесла коробочки с разноцветным бисером, соответствующие рисунки, и Женька, сцепив зубы, занялась работой. По крайней мере, стало понятно, отчего во всех исторических фильмах женщины занимаются подобной ерундой – у них просто не было выхода.
На второй день, к вечеру, Кощей вихрем ворвался на кухню, едва кивнув в знак приветствия, схватил кусок хлеба и, к ужасу Клауди, сунул его в мясную подливу.
– Собирайся! – заявил Кощей Женьке и, подставив ладонь, чтобы капли на пол не падали, сунул в рот пропитанный подливой ломоть.
– Клауди, – едва проговорил Кощей, дожевывая раскаленный кусок хлеба, – ты, как всегда, на высоте.
С трудом проглотив, он вытер выступившие слезы и рявкнул:
– Эй, детка, ты со мной или нет? Быстро, штаны, рубашку, свитер, и жди меня здесь.
Плюхнув на очередной ломоть кусок мяса со сковородки, он чмокнул в щеку Клауди, заставив ее покраснеть, и умчался к себе.
Поскольку последнее время, под патронажем Артура, Женьке приходилось носить ту самую юбку с блузкой и
