надеяться. – И можно ли использовать ее методы без нее?
Алон покачал головой.
– В свитке об этом ничего не говорится. Но стоит спросить.
– Если бы я могла отыскать какую-нибудь целебную настойку или мазь и отнести к отцу! – воскликнула девушка, впервые за долгое время почувствовав, что ее поиск может увенчаться успехом.
Нолар выглядела задумчивой.
– Может, госпожа Долины Зеленого Безмолвия знает такие средства.
– Может, и знает, – согласился Алон. – Я слышал, что мало существует такого, чего она не знает.
– Но как мне к ней добраться? – вслух спросила Эйдрис, вспомнив темные горы на восточном горизонте. – Только чтобы подняться на горы, отделяющие Эскор от Эсткарпа, потребуется много дней. – Она ненадолго задумалась, потом спросила: – Алон, а ты знаешь дороги через эти горы?
Он не ответил на ее вопрос, и она, удивленная его молчанием, подняла голову и увидела, что Алон без всякого выражения смотрит на Дуратана. А главный летописец, в свою очередь, пристально смотрел на молодого человека. Эйдрис уже видела этот его взгляд.
– Я хотел бы поговорить с тобой о Хиларионе, – наконец медленно сказал Дуратан. – И о тебе самом, Алон. Не часто приходится встречать…
– Тех, кто жил в Эскоре, – прервал его молодой человек. – Да, знаю. Но боюсь, сейчас нет времени для таких разговоров, сэр. Я должен проводить леди Эйдрис в Долину Зеленого Безмолвия… – Сердце Эйдрис при этих его словах дрогнуло, – и мы должны выехать немедленно.
– Почему так быстро? – спросил Дуратан с мрачной улыбкой, как будто заранее знал ответ.
Алон криво улыбнулся.
– Определенные… осложнения… могут задержать нас по пути в Эскор. Эти осложнения и сейчас нас преследуют.
– Понятно… – сказал Дуратан, по-прежнему не отрывая взгляда от молодого человека. – Конечно, в таком случае вам нужно торопиться. Но когда вернетесь…
– Я с удовольствием поговорю с тобой, – пообещал Алон.
Встав, он взглянул на сказительницу и протянул руку, чтобы помочь ей встать.
– Нужно торопиться, – сказал он. – Если хочешь ехать.
Эйдрис сжала его пальцы и встала, чувствуя себя слегка неуверенно.
– Ты действительно хочешь провести меня через горы в Эскор? – прошептала она. – О, Алон… я… я никогда не смогу отблагодарить тебя.
– Я делаю это и для себя, а не только ради твоего отца, – напомнил он. – Не забудь, в Рилон Корнерсе меня ждет приказ об аресте.
– Да, но…
– В Эскоре я могу скрываться, пока волшебница и горожане совершенно обо мне забудут. И тогда мы с Монсо сможем вернуться на север Эсткарпа.
Эйдрис понимающе улыбнулась.
– Ты так говоришь, чтобы мы не поняли, как ты добр, помогая мне. Скорее предпочтешь, чтобы тебя считали озабоченным только сохранением своей шкуры. – Она серьезно посмотрела ему в глаза. – Но я знаю правду. Прими мою благодарность, Алон.
– У вас хватит припасов для пути? – спросила целительница.
Услышав ее слова, Эйдрис выпустила руку Алона. Оба путника повернулись к женщине.
– Может, немного хлеба, если у вас найдется, – сказала Эйдрис, направляясь к выходу. – И… госпожа Нолар… спасибо тебе. Спасибо вам обоим.
Через несколько минут они уже были во дворе. Алон упаковал продукты, данные целительницей, в седельные сумки. Он уже заканчивал, когда появился летописец, ведя гнедую кобылу. В руке он нес веревку и кучу тряпок.
– Какого размера у него подковы? – без всяких предисловий спросил летописец, кивнув в сторону кеплианца.
Алон посмотрел на тряпки, на веревку и на ноги кобылы. Потом с благодарностью улыбнулся.
– Размер подходящий, – сказал он. – Ты выбрал правильно.
– Как и все пограничники, я могу подковать лошадь, – заметил летописец, протягивая тряпки молодому человеку.
Эйдрис помогла Алону обернуть ноги Монсо тряпками, чтобы он не оставлял следов.
Когда они кончили, Дуратан сел на кобылу и протянул руку Нолар.
– Госпожа, – сказал он, и в его серых глубоко посаженных глазах мелькнула улыбка, – мне кажется, мы давно не навещали самые южные фермы. Там может понадобиться твое лекарское мастерство. Сегодня подходящий день для поездки.
Нолар рассмеялась.
– Только прихвачу сумку с лекарствами, – сказала она и ушла. Вернувшись, протянула Дуратану руку и легко села на круп кобылы.
