Алон опустился на четвереньки, и вокруг него начал собираться туман.
– Алон! – закричала Эйдрис – Останови ее! Ты должен ее остановить!
Немного погодя молодой человек с трудом встал и с ужасом посмотрел на сгущающийся туман, который уже доходил ему до пояса.
– Нет! – всхлипнула Эйдрис. Она почти не сознавала, что рядом с ней появился отец. – Стена Яхне окружает ее со всех сторон? – спросила девушка у Хианы.
Приемная сестра кивнула.
– Я ее вижу. Преграда из бледного света высотой до вершин этих отвратительных деревьев.
– Вы можете уничтожить ее чары? – спросила умоляюще сказительница у Джойсаны и Керована.
Мудрая Женщина покачала головой.
– Я все время пытаюсь это сделать, но такое заклинание мне раньше не встречалось.
Радостно рассмеявшись, Яхне приблизилась к Алону. Посвященный пытался вернуть туман в землю, используя свечение своего хрустального талисмана. Но постепенно проигрывал схватку. Туман уже добрался до его груди. Эйдрис знала, что если туман полностью поглотит его, того Алона, который ей знаком, больше не будет. Он навсегда будет потерян – и для нее, и для себя.
– Алон! – закричала она. – Меч! Вспомни про меч! – Она знала, что холодное железо или сталь – мощное оружие против злого волшебства. А в рукояти меча, в голове грифона, есть железо кван, это проклятие Тьмы. – Меч! – Она сложила руки у рта, чтобы голос ее был услышан. – Попробуй меч!
Очевидно, оглушенный ударом Яхне, Алон покачал головой, одной рукой по-прежнему сжимая талисман. Эйдрис поняла, что он ее не слышит: заклинание Яхне каким-то образом приглушает и звуки.
Волшебница еще больше приблизилась к жертве. Монсо гневно закричал и встал на дыбы. Мощными передними ногами жеребец забил в преграду, но бесполезно.
Туман подбирался к подбородку Алона. Эйдрис повернулась к Хиане, в отчаянии сжала ее руки.
– Ты можешь послать мысль? – спросила она. Хиана колебалась.
– Могу обмениваться мыслями с отцом и матерью… и с Фирдуном. Иногда с тобой.
– Попытайся связаться с Алоном, Хиана! Попроси его использовать меч! Попробуй, прошу тебя! – Хиана нахмурилась, но послушно закрыла глаза и сосредоточилась.
«Меч, – думала Эйдрис. – Алон, воспользуйся мечом. Он может прогнать туман! Используй меч»!
Яхне, стоя прямо перед Алоном, продолжала петь, размахивая руками. Туман сгустился еще больше…
Алон, словно во сне, протянул руку за спину.
– Да! – прошептала Эйдрис. – Да, Алон! Меч… о, пожалуйста, воспользуйся им!
Посвященный наклонился, исчезнув из вида, потому что туман уже доходил ему до глаз. Эйдрис так крепко стиснула кулаки, что заболели руки, но не заметила боли. Меч! Он его достает из ножен? Что он делает?
Яхне отдала последний приказ, используя Слово, от которого воздух как будто свернулся и потемнел.
Туман перехлестнул через голову Алона. Эйдрис закрыла глаза, не в силах смотреть, но сразу же снова открыла их. Она не могла смотреть, но тут же обнаружила, что не может и отвести взгляд.
«Янтарная Госпожа, – молча взмолилась она. Из глаз ее полились слезы. – Помоги ему!»
Бледное свечение окутало руки волшебницы: Яхне начала вбирать в себя Силу Алона, как она сделала с Динзилем.
«Помогите! Кто-нибудь, помогите ему!»
Резкий крик прорезал воздух: что-то маленькое, черное, упало на Яхне, как камень, острые когти нацелились ей в глаза. Единственный, кто смог преодолеть преграду, – Стальной Коготь!
Волшебница пригнулась, едва избежав удара крылатой смерти, обрушившейся с неба. Пурпурный свет, окутывавший ее руки, дрогнул, совсем погас, когда она подняла руки. С ее пальцев сорвалась темная молния, ударила маленькую фигурку с белым V на груди…
… и в тот же момент из тумана, окутавшего Алона, показалось лезвие клинка Эйдрис, разрубая туман, словно твердое вещество. Разрубило, проделав отверстие; и прежде чем Яхне поняла, что ее пленник собирается ускользнуть, Эйдрис смутно увидела, как Алон вышел из туманного столба.
Расставив ноги, чуть пригнув колени, вытянув руку – именно этому выпаду она его учила, – и он справился с ним превосходно. Лезвие молниеносно пролетело расстояние между ними, коснулось серого платья на груди волшебницы и пронзило ее насквозь.
Яхне издала крик, в котором смешивались ярость и боль.
Туман рассеялся, волшебница упала – и лежала неподвижно.
В то же мгновение Эйдрис и все остальные шатнулись вперед: преграда, которая сдерживала их, исчезла.
– Алон, о Алон! – Сказительница побежала к посвященному, схватила его за плечи, радостно обняла, но он ответил ей объятием лишь на мгновение. С мрачным выражением лица отстранил ее и подошел к маленькой фигурке, лежащей на земле рядом с умирающей волшебницей.
Эйдрис негромко заплакала от боли и жалости. Стальной Коготь еще не умер… но скоро умрет, это было ясно.
