– О, нет! – прошептала девушка.
Слезы стояли в глазах Алона, он прижал к себе умирающего сокола.
– Стальной Коготь… – горестно прошептал он – Ты меня спас…
Эйдрис осторожно коснулась сильного клюва, посмотрела в глаза, которые уже затягивала пелена смерти. Ей показалось, что она увидела во взгляде птицы странное удовлетворение. Алон удивленно посмотрел на нее.
– Стальной Коготь… доволен, – прошептал он.
Эйдрис кивнула, неожиданно поняв.
– Он завершил поиск, который один держал его живым, верно? – спросила она. – Он умер довольный, зная, что отомстил.
Алон кивнул.
– Яхне… в ночь смерти Джонтала там была Яхне. Она поставила ловушку… на меня. Но умер Джонтал…
Глаза Стального Когтя в последний раз свирепо блеснули; потом птица неожиданно напряглась, дернулась несколько раз и поникла. Алон глотнул, повернулся и отошел к Монсо.
Эйдрис двинулась за ним, но Джервон схватил ее за руку.
– Нет, – мягко сказал ее отец. – Дай ему возможность погоревать в одиночестве. Он этого хочет.
Сказительница глубоко вздохнула, потом кивнула Они смотрели, как Алон подошел к Монсо, потрепал его по шее, потом осторожно и нежно завернул тело сокола в свою рубашку. Привязал сверток к седлу. Без объяснений сказительница поняла, что он хочет похоронить птицу в чистой земле.
Эйдрис повернулась к своей семье и увидела, что Джойсана и Хиана склонились к Яхне. Сказительница слегка удивилась, видя, что волшебница еще жива, хотя было ясно, что никакой целитель ее не спасет.
Опустившись на колени рядом с волшебницей, Эйдрис смотрела на нее, думая, какой маленькой и сморщенной она теперь кажется. Яхне открыла глаза, посмотрела на нее, и молодая женщина увидела, что блеск безумия в глазах колдуньи исчез. Волшебница с трудом дышала.
– Я… я умираю? – прошептала она. Джойсана поколебалась, потом кивнула.
– Да. Я помогла бы тебе, если бы могла, но твоя рана мне не под силу. – На лице умирающей женщины выступил пот.
– Да… я чувствую… Больно… очень больно…
– Прости, – сказала Джойсана. – Если хочешь, я спою, чтобы тебе не было больно. Этим я могу облегчить твою смерть.
Волшебница кивнула.
– Где Алон? – прошептала она.
Эйдрис торопливо поманила Алона, который уже приближался к ним. Подойдя к женщине, которая заботилась о нем в детстве, он опустился на колени и взял ее руку.
– Прости, – негромко сказал он. – Мне очень жаль. Я хотел бы найти другой выход.
– Не… твоя вина, – шепотом ответила она. – Теперь я ясно вижу… давно уже так не могла…
– Тише, – с трудом сказал Алон. – Не нужно говорить.
– Я должна… должна сказать, – настаивала Яхне. – Это все Великая Перемена… Великая Перемена… – Она задыхалась. – До него… я была волшебницей в Эсткарпе…
– Мы догадались об этом, – сказала Эйдрис. – И ты после Великой Перемены утратила свою Силу?
Бывшая волшебница кивнула.
– Я рассердилась. Хотела… чтобы сила вернулась… была моей всегда… – Джойсана осторожно вытерла губы Яхне тряпкой, смоченной в воде. Старуха (вся ее заимствованная «молодость» исчезла) с благодарностью слизала влагу. Джойсана помогла ей отпить из фляжки. – И тогда я узнала о тех… кто крадет Силу… о мужчинах. Их сила должна была стать моей…
Немного погодя она снова заговорила.
– Я бродила… долго… пришла в Гарт-Хауэлл… там меня приняли. Это тоже были… противоестественные существа… мужчины, владеющие Силой… но они показали мне путь… – Она передохнула и задергалась. Пот выступил у нее на лице, постепенно она стихла. – Заклинание. Аббат научил меня… заклинанию. Чтобы я отобрала Силу у тебя… – Она посмотрела на Алона. – Такова была цена… я готова была ее заплатить… с радостью. Прости меня за это, Алон.
– У меня? – Он явно удивился. – Но почему? Я никогда не встречался с обитателями Гарт-Хауэлла, не причинил им никакого вреда. Я находился за полмира от них. Почему я?
– Они боятся тебя… – шептала она. – Ты один из Семи. – Она взглянула на Эйдрис и на Хиану. – Они тоже. Семеро…
– Что за Семеро? – спросила Эйдрис.
– Семеро защитников… защитников этой земли… Арвона, – ответила Яхне. Она дышала с трудом, и расслышать ее слова было нелегко. – Будет… Семеро. Последний еще… не родился. – Она посмотрела на Эйдрис. – Твой брат, – прошептала она. – Он последний. Если родится.
Эйдрис схватила старуху за руку.
– Что ты знаешь о моем брате? – спросила она.
