— Действительно,
— Вообще-то, теперь я чувствую себя полнейшей эгоисткой. И поэтому… — я переместилась и ввела член глубоко в себя, — …считаю, что должна отплатить любезностью за любезность.
Опустив руки на мои бедра, он удержал меня на месте и хищно улыбнулся — мое сердечко вновь забилось рывками, то замирая, то пускаясь в бешенный скач.
— Я займусь с тобой любовью, Райли, после долгого и неторопливого обольщения. Мне нравится, когда в первый раз, все происходит, как полагается.
Во мне проснулся бесенок. Он и правда ни черта не знает об вервольфах, если думает, что я позволю ему увильнуть под подобным предлогом. Или без того, чтобы не доставить ему немного удовольствия.
Насчитывалось несколько способов доставить удовольствие, и не так давно он убедительно продемонстрировал это сам.
Я вскинула бровь:
— Правда?
— Правда. Говорю же тебе, я — старомоден.
— Тогда, наверное, мне лучше встать и вернуться к делам насущным.
— Думаю, так будет лучше.
Я положила руки на грудь Куинна, удержав его на месте, поднялась и перекинула одну ногу через его бедро. Его напрягшийся, покрытый вздувшимися венами и подрагивающий от возбуждения член выглядел болезненно отечным, головка налилась кровью и блестела от моей смазки. Удерживая одну руку у него на груди, я подалась вперед и поцеловала его в губы, долгим и неспешным поцелуем. А потом, прежде чем он успел опомниться, я опустилась перед ним на колени, взяла одной рукой его член и облизнула головку. От неожиданности он подскочил и простонал:
— Иисусе, не делай…
— Не делать чего? — пробормотала я, начав скользить влажными губами вверх-вниз по его древку.
— Это опасно. Любое промедление опасно.
Прозвучавшее в его голосе отчаяние вызвало у меня улыбку. Этому вампиру требовалось то, что я ему предложила, что бы он там ни говорил.
— Мне нравится вкус опасности. — Я провела языком по члену снизу-вверх и добавила: — И мне нравится твой вкус.
Я вобрала член глубоко в рот, посасывая, пробуя на вкус и лаская языком и губами, пока движения Куинна не стали резче и грубее и я не ощутила его солоноватый вкус у себя на языке. Я вновь начала его посасывать, но на этот раз жестче, быстрее. Куинн бурно кончил, судорожно содрогаясь всем телом в неистовых конвульсиях.
Когда все было закончено, я облизнула кончик члена и подняла глаза на Куинна.
— Ну так как, мужчина старомодной закалки, получил ли ты от этого удовольствие?
— Ты — ведьма. — Он тряхнул головой, словно до сих пор не веря в произошедшее. — Как уже было сказано, любое промедление может нам дорого стоить. Даже такое восхитительное.
Я усмехнулась:
— Опасно выходить отсюда со стояком. Охранникам стало бы любопытно, чем ты на самом деле здесь занимался.
— Верно. — Он нежно поставил меня на ноги и протянул платье. — Мы продолжим заниматься изысканиями?
Я скорее была склонна к тому, чтобы продолжить то, что мы начали, но в одном он был прав — мы здесь, для того, чтобы заниматься делом, а не развлекаться.
Мы продолжили обыскивать ящики стеллажей. Осматривая содержимое своего последнего ящика, я наткнулась на папку с грифом «проект «Белый фантом»». Никогда не слышала ни о чем подобном. Хотя, вряд ли у меня была возможность услышать или увидеть что-то сверхсекретное. Но как бы то ни было, что- то в этом название возбудило мое любопытство. Внутри папки оказались старые поэтажные планы, строительные чертежи и прочая архитектурная документация, а также имена нескольких сотрудников, больше не работающих на Управление. Я передала папку Куинну:
— Взгляни на это.
Он бегло просмотрел содержимое папки.
— Это ничего нам не дает. — Посмотрев название на корешке папки, он помрачнел. — Знаешь, «Геновев» — одно из производных от «Гвинивер», слово происходящее, как от французского, так и валлийского языков. Я знаю, что оно имеет два значения: «Кипучая волна» и «Белый дух» или же «Белая фея».
— И что с того?
— А то, что «Белые фантомы» — это вид вампиров.
— Неужели? — я недоверчиво вскинула брови.
Куинн кивнул:
— Правда, это немного притянуто за уши, но на данный момент, я считаю, что нам позволительно хвататься за любые зацепки.
Он бросил папку на стул, где уже лежала одна. Мы закончили обыск столь многообещающих ящиков, но ничего иного так и не нашли. Я выбрала парочку дисков, после чего Куинн закрыл стеллажи стеной, забрал со стула папки и подошел к телефону.
— Все исходящие звонки регистрируются, — сказала я, когда он снял телефонную трубку.
— Я не собираюсь звонить. — Куинн протянул палец, на подушечке которого виднелась крохотная горошинка. — Последнее слово техники в области подслушивающих устройств.
— Правительственные ведомства регулярно проверяются при помощи спецаппаратуры на наличие скрытых средств прослушивания.
От его улыбки мои гормоны вновь ударились в пляс, на этот раз, станцевав джигу.
— Этот «жучок» разработан в моих лабораториях, и до настоящего времени он оставался необнаруженным во многих правительственных учреждениях.
Я вскинула брови:
— И зачем бы тебе вести прослушку правительственных учреждений?
— Прослушка ведется не во всех ведомствах, а лишь в тех, которые пытаются наложить санкции на субъекты моей предпринимательской деятельности.
— И всегда ты носишь при себе один из этих маленьких жучков?
— Нет. Лаборатория, занимающаяся их разработкой, находится в Мельбурне. Вчера я побывал там и забрал один. — Он улыбнулся мне. — И разумеется, твой босс теперь в курсе моих жучков, так что, полагаю, мне предстоит разработать новые шпионские штучки.
Он установил крошку-жучка в телефон, затем обошел стол и протянул мне руку:
— Идем?
Переплетя свои пальцы с его, я взглянула на настенные часы:
— Джек не хотел, чтобы мы возвращались на ферму до пяти. Нам надо как-то убить три часа, прежде чем отправиться в Сеймур. — Я встретила его взгляд и попыталась сдержать усмешку. — Как думаешь, чем бы нам заняться, чтобы убить время?
— Хочешь кофе?
— Нет.
Куинн открыл дверь и взял меня под руку.
— Как на счет полуночного перекуса?
— Сейчас далеко за полночь и единственное, в чем я заинтересована на данный момент… — Я окинула его взглядом, задержавшись на пахе. — …в том, что я уже попробовала на вкус.
— Ты всегда так похабно общаешься со своими самцами?
— Дражайший мой вампир, я еще и не начинала пошлить, — рассмеявшись, ответила я.
Его глаза искрились весельем, но вот оно растаяло, уступив место желанию.
— Это прозвучало почти угрожающе.
