— Мне и так в кайф,— усмехнулся Нгубиев.
— А как же наследник? Кому трон-то передашь? — продолжал гнуть свою линию Уваров,— Давай мы тебя к бегемотам сосватаем? И приданое возьмем.
— Лучше б девчонок с собой взяли. СПИДа бояться — в буш не ходить, ха-ха-ха...
— Может, в племени познакомимся,— в такт захохотал Уваров.— Человек ты авторитетный. Один прикид чего стоит.
— Ты давай за картой следи,— напомнил Плахов,— отдел нравов...
— Да расслабьтесь, мужики.— Никита деятельно зашуршал картой.— Мы же на отдыхе... А в карте этой только черт разберется!
— Интересно, рейнджер нас узнал? — тихо спросил Плахова Вася.
— Похоже... А чего бы ему так пялиться? На нас узоров нет, и цветы не растут.
Джип снова въехал в заросли, прорезанные узкой полоской дороги.
— У следующей развилки сверни налево,— указал Уваров Петрухе, глядя в карту— Там еще километра три, и остановимся: надо осмотреться...
Вождь баквена, не спуская с дороги сосредоточенного взгляда, коротко кивнул в ответ.
Нгубиев остановил джип на обочине дороги, выбрав удобное место возле небольшой каменистой полянки, в центре которой виднелось выложенное из камней нечто похожее на кострище. Петруха вылез из машины и огляделся. Держа карабин наперевес, следом за ним осторожно выбрался Уваров. Вася и Игорь опустили стекла и остались сидеть в салоне, из своего убежища наблюдая за компаньонами.
— А вот и пограничное дерево!— радостно закричал Петруха и указал на сухой коряжистый ствол, торчащий из земли у края дороги. На коре дерева красовался уродливый бегемот, искусно вырезанный местным умельцем. Рисованный зверь, очевидно, был призван обозначать принадлежность этой земли к великому племени бакубонгов.
Рядом с деревом начиналась узкая, хорошо утоптанная тропинка, ведущая в глубь густых зарослей.
— Это дорожка к ним,— предположил Петру-ха, разглядывая кости каких-то животных, аккуратно сложенные в кучу возле кострища.— К бегемотам. Они, наверное, тоже сюда на шашлыки выбираются.
— А похавать они не дураки. — Уваров оценивающим взглядом окинул костяную горку и, подойдя поближе, поковырялся в ней стволом карабина.— Вроде не человеческие — и то слава Богу...
— Чего ждете? — крикнул Нгубиев ментам, засевшим в джипе.— Выходите, мужики!
— А звери как же? — осторожно отозвался Вася.
— Вась, ты ж теперь воин баквена,— засмеялся Нгубиев.— Ты их за версту должен учуять!
Напарники переглянулись, вспомнив свою встречу со змеей возле лоджа, но аргумент Нгубиева был недостаточно убедительным.
— Вот видите, ни одного следа.— Петька указал на землю.— Хищники так близко к жилью не подходят, а деревня бакубонгов здесь, по-видимому, совсем рядом. А если костер запалим, так и вообще не сунутся.
— Ты уверен?
— Меня этому еще в средней школе учили, на уроках зоологии,— обиделся Нгубиев.— Ясное дело, уверен.
Вася открыл дверь и неторопливо выбрался из машины. Игорь последовал за ним.
— Так, может, сразу в племя сходим? — предложил Плахов.— Чего ждать?
Нгубиев покачал головой:
— На фиг нам шашлыками делиться? Еще налетят с голодухи...
— Мудро, ваше величество,— поддержал его Уваров, с карабином на плече картинно стоявший возле костяной кучи.— Мы к ним лучше на дискотеку съездим.
Вася вздохнул, еще раз внимательно посмотрел по сторонам, открыл багажник и стал по-хозяйски выгружать из машины набор туриста: большую кастрюлю с мясом бородавочника, ящик виски, несколько упаковок пива и. прочую снедь.
— Вот это по-нашему,— в предвкушении праздника потер ладони Нгубиев,— по-баквенски!
— Куда это вы столько пойла взяли? — Плахов неодобрительно посмотрел на ящик виски.
— Огненная вода для установления интимной близости с местным населением,— ответил Уваров и пропел: — «Идем с утра, ни пуха ни пера — тури-тура-моральные уроды...»
Игорь с сомнением покачал головой и пошел помочь Васе, который уже возился с костром.
— Вы, мужики, пока мясо жарьте,— предложил Нгубиев,— а я переоденусь и к ним схожу. Насчет дискотеки договорюсь и про Данилова вашего узнаю.
— Я с тобой,— вызвался Уваров.
— Умник,— поднял голову Вася.— А дрова я буду таскать?
— А кто — я?
— Конечно.
— Это почему еще?
— Потому что я мегазвезда, а ты всего лишь супер.
— Да, Никита, вождь и без тебя справится,— поддержал коллегу Плахов.— Ты возьми топорик и поищи здесь что-нибудь посуше...
— Я ж для подстраховки.— Уваров снял карабин с плеча.— Для психологической поддержки, так сказать...
— Петя и без тебя справится,— заверил Плахов.
Никита покорно взял топор и, бросив ружье на землю, пошел «по дрова».
Рогов выложил в центре кострища невысокую пирамидку из сухих веток и запалил огонь.
— Никита, давай быстрее,— поторопил Уварова Игорь, и до оперов донесся бодрый стук топора.
«В лесу раздавался топор дровосека. А что, у..» — Вспомнить стишок Васе помешал дикий вопль Петра Первого. Плахов сориентировался быстрее: схватил ружье, передернул затвор и, вытянув шею, увидел вождя, который, размахивая руками, что-то эмоционально объяснял Уварову.
Вася на всякий случай вооружился толстой веткой, валявшейся возле костра.
— Что там, Игорек?
— А ты что, не слышишь?..
— ...Нельзя его рубить, Никита Андреич! — орал Нгубиев.— Они нас за это реально порвать могут!
Глубокие свежие засечки на стволе пограничного дерева красноречиво иллюстрировали его слова.
— Да ладно, Петя, не переживай,— махнул рукой Уваров.— Ничего страшного — подумаешь, рубанул разок... Стоит-то крепко.
Для убедительности Уваров оперся о сухое дерево рукой. Оно звонко треснуло, переломилось и упало на землю.
— О, е... Это ж священное дерево бегемотов!..— схватился за голову вождь баквена.
Уваров почесал затылок и озадаченно посмотрел на результат своих трудов:
— Ничего, тут их много... Не обеднеют.
— Короче, руби его до конца —до самого корня,— велел Петруха.— Чтоб следа не осталось. Может, не заметят...
В голосе вождя не было уверенности.
— Что же ты, Никита, творишь? — пожурил товарища Плахов.— У тебя хоть что-нибудь святое за душой есть?
— Конечно,— серьезно ответил Уваров.— Родина.
— Вот видишь,— улыбнулся Игорь,— Родина... У тебя — родина, а у них, у бегемотов,— дерево. Думать надо.
Уваров проводил Плахова долгим взглядом, поплевал на ладони и продолжил начатое. Вскоре священное дерево бакубонгов таяло в огне, превращаясь в угли, без которых, как известно, шашлыка не
