Сталина важно было уничтожить космополитизм.™ Космополитизм был на первом месте, а евреи — просто носителями этого космополитизма. В какой-то метре это было так. Это был народ, у которого были связи с заграницей. Я думаю, что правильный ответ, с моей точки зрения, заключается в том, что у Сталина, конечно, не было никаких особых антипатий к евреям» (СР.23.12.1995).
В 1943 г. И. Ферер, С. Михоэлс, Ш. Эпштейн поставили перед Молотовым вопрос о создании еврейской республики на территории Крыма или немцев Поволжья. Он сказал им: «Что касается Крыма, то пишите письмо, и мы его рассмотрим» (В плену у красного фараона С.34). 16.10.1952 г. Сталин, выступая на пленуме ЦК КПСС, посчитал грубой ошибкой Молотова предложение передать Крым евреям: «У нас есть еврейская автономия. Разве этого недостаточно?…А товарищу Молотову не следует быть адвокатом незаконных еврейских претензий… Молотов так сильно уважает свою супругу, что не успеем мы принять решение Политбюро по тому или иному важному политическому решению, как это быстро становится известным товарищу Жемчужиной. „А ее окружают друзья, которым нельзя доверять». Примечание «Правды»: «Говоря о друзьях жены Молотова, П. С. Жемчужиной, Сталин имел в виду националистические еврейские круги, на которые большое влияние оказывала тогдашний посол Израиля в СССР Голда Меир» (13.01.2000).
Шолохов был убежден: 'Надо воспитывать патриотизм с ползункового возраста. Тогда человек пронесет любовь к родине через всю жизнь…' Он ценил А. Толстого за то, что он, 'верный сын разгневанной России, исполненный глубокой веры в свой народ…находил простые, задушевные слова, чтобы выразить свою любовь к советской отчизне, к ее людям, ко всему, что дорого сердцу русского человека'. В 1978 г. Шолохов в письме Брежневу утверждал: '…чрезвычайно трудно, а часто невозможно устроить выставку русского художника патриотического направления, работающего в традициях русской реалистической школы…. Принижена роль русской культуры в историческом духовном процессе, отказывая ей в прогрессивности и творческой самобытности, враги социализма тем самым пытаются опорочить русский народ как главную интернациональную силу советского многонационального государства, показать его духовно немощным, неспособным к интеллектуальному творчеству… Особенно яростно, активно ведет атаку на русскую культуру мировой сионизм…. Широко практикуется протаскивание через кино, телевидение и печать антирусских идей, порочащих нашу историю и культуру'. Он считал, что 'становится очевидной необходимость еще раз поставить вопрос о более активной защите русской национальной культуры от антипатриотических, антисоциалистических сил, правильном освещении ее истории в печати, кино и телевидении, раскрытию ее прогрессивного характера, исторической роли в создании, укреплении и развитии русского государства'. Он возмущался тем, что о 'России русские не имеют права громко говорить, только шепотом'. Сходных позиций придерживался Леонов. Председатель КГБ Ю. Андропов в секретной записке сообщал ЦК КПСС 8.07.1973 г.: 'Среди окружения видного писателя Л. Леонова стало известно, что в настоящее время он работает над рукописью автобиографического характера, охватывающей события периода коллективизации, голода 1933 года и репрессий 1937 года… Автор также выступает против проявляющихся, по его мнению, тенденций предать забвению понятия «русское», 'русский народ', «Россия» (Вл.1994. Вып.5).
Эти тенденции наглядно проявились в «перестроечное» время. А Иванченко предложил изъять 'из обращения самые крупные купюры — народ, Россия, Родина, патриотизм'. М. Золотоносов заключил, что правильно поступают те писатели, которые не используют в своем творчестве термины «Россия», 'Родина', «народ». А. Андрюшкин объяснял громадные достижения России советского периода тем, что в ней сильной оставалась интернациональная» общечеловеческая сторона социализма', 'сам советский социализм бы, пожалуй, явлением, скорее, положительным, чем отрицательным — и именно поскольку отвергал российскую традиционность' (Лг.29.09.1993). Вывод однозначен: ничего хорошего нет в традиционных формах русской жизни. Для либеральных деятелей типа Е. Добренко космополитизм является 'признаком социального здоровья нации, крепости ее демократических институтов, реального приоритета общечеловеческих ценностей над узконациональными' (Лг.6.11.1991).
'Литгазета' с удовлетворением сообщила, что 'патриотизм надежно опорочен'. 'Комсомольская правда' объявила: 'Патриотизм сегодня — это анахронизм'. Режиссер О, Ефремов признал, что в театр «Современник» не допускались актеры «с душком патриотизма». Вообще-то либералы могут присвоить с похвалой звание «патриота», но лишь тому, кто участвует в разрушении России. П. Струве считал важным, чтобы немцы во время войны 'взяли Москву, поскольку это может сокрушить сталинский режим', и показательно, что «демократы», в их числе и А Латынина, считают его 'настоящим патриотом России' (Зн.1992.№ 1. С.199). Чтобы верно оценить такой «патриотизм», напомним, что перед наступлением на Москву Гитлер дал директиву: 'Город должен быть окружен так, что ни один житель — будь то мужчина, женщина или ребенок — не мог его покинуть. Всякую попытку выхода подавлять силой. Произвести необходимые приготовления, чтобы Москва и ее окрестности с помощью огромных сооружений были заполнены водой' (Нюрнбергский процесс, ТЛ. С.495). Американский публицист Б. Нилов писал: 'Антикоммунизм, не ограниченный условием соблюдения государственных интересов России, есть замаскированное предательство и русофобия, которая позволяет облечь измену в тогу благородства. Беспредельный антикоммунизм — это большевизм, только вывернутый наизнанку, это все то же 'а на Россию нам наплевать', это антикоммунизм, добровольно поставивший себя на службу Западу против России, а его носители, сознают они это или нет, суть враги России номер 1!
Газета «Известия» приравняла патриотов к фашистам Б. Васильев нашел, что «советский фашизм страшнее немецкою, значительно страшнее Вот в чем беда» (Лг. 11–17.09.2002). Где он его усмотрел? Многие депутаты Государственной думы заявили в письме Председателю правительства М. Касьянову. «26 сентября 2002 года по государственному телеканалу «Культура» в авторской программе Михаила Швыдкого «Культурная революция» обсуждалась тема «Русский фашизм страшнее немецкого»… Хотелось бы привлечь ваше внимание к тому, что указанная тема сформулирована не в форме вопроса, а в форме утверждения. Таким образом, член правительства РФ, министр культуры РФ г-н М. Швыдкой бездоказательно и оскорбительно утверждает, что в России существует «русский фашизм» и что «русский фашизм страшнее немецкого». Это утверждение растиражировано в газетных телепрограммах в десятках миллионов экземпляров. Вряд ли необходимо доказывать, что подобное утверждение имеет предельно оскорбительный характер по отношению к десяткам миллионов русских и кощунственный характер по отношению к десяткам миллионов наших соотечественников, павших в борьбе с немецким фашизмом в Великой Отечественной Войне» (Пр. М9109.2002). «Вече Твери» (9.12.2000) напечатало как принадлежащее А. Толстому выражение: «Патриотизм — последнее прибежище негодяев». На телеканале «Культура» Швыдкой устроил обсуждение темы «Патриотизм как последнее прибежище негодяев». Ю. Баранов заметил, что это выражение принадлежит английскому драматургу Бену Джонсону, а не Льву Николаевичу: этих «строк нет даже в полном собрании сочинений классика. А есть другие, очень похожие, но совершенно другие, а именно: «Последнее прибежище негодяя — патриотизм Джонсон» (П. С. С. Т.42. С332)…. Порядок слов в «ВТ» (и телеканале «Культура») изменен, а потому оказался совершенно искажен настоящий подлинный разоблачительный смысл предложения Джонсона, в котором утверждается, что последней перед окончательным разоблачением негодяя является патриотическая маскировка. Что мы и наблюдаем, кстати, в современной действительности». Кое-кто ухватился за слова Л Толстого 'патриотизм — это рабство' и посчитал, что они раскрывают суть патриотизма и отношение к нему великого писателя. Но он под влиянием конкретной обстановки подчас высказывал парадоксальные мысли, не придавая им широкого обобщающего значения. Сила патриотического чувства Толстого сказалась во время его участия в обороне Севастополя, в его творчестве, в частности, в эпопее 'Война и мир', в ряде его высказываний. Так, Александра Толстая вспомнила: 'Шла война с Японией, Лев Николаевич очень близко к сердцу принимал наши военные поражения, и когда пришло известие о сдаче Порт-Артура, он воскликнул: 'Надо было взорвать крепость! Как можно было сдаться!' (ЛР.26. 11.1993). В очерке «Севастополь в декабре 1954 года», говоря о героизме, мужестве, стойкости русских солдат, он подчеркнул, что истоки этого «есть чувство редко проявляющееся, стыдливое в русском, но лежащее в глубине души каждого, — любовь к родине». Нет, не годится он в союзники космополитам!
Патриоты разной политической окраски любят разную Россию. Но именно она — первооснова их любви. Когда она перестает быть главной, тогда на первый план выступают политические взгляды, партийный патриотизм в этом случае может игнорировать насущные интересы Родины. Распутин заметил: «Когда требуется защита Отечества, в ополчение идут, не считаясь, кто монархист, кто анархист, а кто коммунист, а у нас партийные интересы оказываются сплошь и рядом выше России» (CP.08.02.2001). Это
