Сосредоточиться. Комната вне поля его зрения начала затуманиваться. Долгую минуту он чувствовал, будто давит на некую упругую, но непроницаемую мембрану, натянутую на какую-то поверхность вселенной, существования которой он прежде и не предполагал – и затем он как бы мягко проскользнул сквозь нее.
Лицо в зеркале больше не было его собственным. Оно принадлежало Фатиме Кристобан.
'Корпус мне не мать и не отец', сказала она дерзко. 'У меня есть мать и отец. Я не отправлюсь повидать их, потому что прежде всего меня начнут искать там. Я задыхаюсь здесь, я загнана. Мне хочется неба просторней. Я хочу, чтобы все стало так, как до проявления моего пси. Так и будет'.
Он медленно закрыл глаза и позволил сердцу сделать несколько ударов, оставаясь в темноте, прежде чем открыть их снова. Он опять видел себя. Но внутри, у него в голове, он ощущал теперь нечто вроде компаса, с магнитной стрелкой, всегда поворачивающейся на север.
И севером была – Фатима Кристобан.
Глубоко вздохнув, Эл покинул кабинет. Бея, курившего длинную сигару, он застал возле здания.
– Я готов, – сказал Эл.
Бей окинул его взглядом сквозь маслянистые завитки дыма.
– Да, готов, – сказал он одобрительно.
Земля внизу пленила Эла. Он до сих пор никогда не летал. Вертолет не производил почти ни звука, и казалось, будто они парят метрах в пятидесяти над деревьями. Как летают во сне.
– Мы проследили ее до Амстердама, – объяснил Бей, – она использовала поддельные документы – неплохая работа, но недостаточно хорошая, чтобы мы не засекли через несколько часов.
– Не думаю… – Эл осекся, не желая перебивать.
– М-р Бестер?
– Не думаю, чтобы она сумела подделать документы.
– На чем вы основываетесь, м-р Бестер?
– Я могу ошибаться. Это всего лишь мое впечатление от нее.
Бей погладил свою бородку.
– Я склонен согласиться с вами. Вы полагаете, у нее есть связь с сетью подполья?
Эл пожал плечами.
– Сэр, я не так много знаю о подполье.
– Что ж, мы встретимся с другими копами и несколькими охотниками в Амстердаме, на случай, если дело не заладится. Я не предполагаю этого – сопротивление нынче ослабело и лежит на дне. Думаю, она получила документы от умельца в Женеве и надеется найти подпольщиков в Амстердаме. Это город с репутацией именно такого сорта.
Эл кивнул. Теперь они были над сельской местностью, и Элу пришло на ум, что это, вероятно, примерно та же территория, которую он не так давно проехал на поезде. Тогда она казалась какой-то подавляющей; теперь он видел ее, как мог бы видеть ястреб, огромной площадью, заполненной маленькими предметами, подвластными ему.
Это ощущение ему очень понравилось.
– М-р Бестер, я хочу прояснить ваше положение здесь. Вы студент и наблюдатель. Такое не в порядке вещей – обычно я выбираю в спутники лучших студентов из своего класса, или еще кого-то.
– Я польщен, сэр, но можно спросить – почему я?
– Считайте это вознаграждением. Вы порадовали меня за эти последние несколько месяцев. Я думаю, вы прошли долгий путь. Корпусу нужны пси-копы, которые понимают, что они делают, а не… – он умолк и, нахмурившись, покрутил ус, прежде чем продолжить. – Ну, в общем, так. Мне пришлось пойти на определенные ухищрения для этого. Никто не думал, что это очень благоразумно, после вашей последней маленькой экскурсии. Кое-кто будет очень зорко наблюдать за всем этим предприятием. Я хочу, чтобы они поняли: вы теперь уравновешенный юноша, каким я вас представил. Как вы думаете, мы сможем убедить их в этом?
– Да, сэр.
– Хорошо. Я выбрал эту охоту, так как не думаю, что она будет очень опасной, но это не наверняка, так что слушайтесь меня. Если я говорю идти, вы идете. Если говорю сидеть, сидите.
– Понял, сэр.
– Также я думал, что вам может понравиться Амстердам. Вы наслаждались Парижем, не так ли?
– Ну, сэр, я был ранен и почти убит, так что я не уверен, что 'наслаждался' – самое удачное слово…
– Ха. Я вас сканировал. Вы были пленены Парижем, да вы и должны были. Амстердам тоже пленит вас. При некоторой удаче мы можем уделить время краткой прогулке. В образовательных целях, разумеется.
– Она была здесь, – сказал Бей, оглядывая грязную комнатенку. – Недавно. Эл тоже чувствовал его, смутный след психики Кристобан. Он был нездешним
в этом узком пространстве, на этой жалкой крошечной постели. Он был – извне, откуда-то из-под открытого неба. Он припомнил ее дело, которое просмотрел еще в вертолете. Она была из Аргентины. Там просторно?
Он отбросил ощущение. С тех самых пор, как он 'подготовился' с помощью фотографии, это было будто дух, витающий у него за плечами, то и дело открывающий ему глаза и делающий их чужими. Возможно ли, что он каким-то образом находится теперь в контакте с Беглянкой? Разделяет ее теперешние мысли? Он спросил Бея.
Бей все еще медленно ходил по комнате, будто осматривая в ней каждую молекулу. Он не посмотрел на Эла.
– Не знаю, – ответил он просто. – Телепатия и расстояние – очень странные вещи. Однажды в Поясе пропал монтажник. Мы не могли найти его часами, и когда нашли, то сначала на радаре, а затем в телескоп. Он был в скафандре, дрейфовал в двадцати милях. Ни ответа из его коммуникатора, ничего. Все челноки были в другом месте, но мы знали, что можем снарядить буксир в очень короткий срок – если дело того стоило бы. Они спросили меня, не мог бы я сказать, жив он или мертв. Он был маленькой точкой в небе, но установив прямую видимость, я поймал его. Я просканировал его, и он был жив, хотя без сознания. Оказалось, это была попытка убийства, но это долгая история. За двадцать миль и ясно, как божий день. Я даже узнал, кто его собирался убить, тогда же и там же. Мы арестовали преступника даже раньше, чем буксир доставил потерпевшего.
– С другой стороны, я неспособен вытянуть поверхностные мысли у прячущегося в сортире в десяти шагах от меня, – он помедлил. – Я знаю, обучают на прямой видимости, но я мог бы тебе такое порассказать… – он, наконец, взглянул на Эла. – Все сводится к следующему: мы все еще не знаем точно, как работает телепатия. Иногда мне кажется, что нет ничего более психосоматичного или перцептивного, чем эти способности. А иначе, как я мог сканировать кого-то в двадцати милях от себя, просто видя крошечную серебристую точку?
– Так это возможно, что я установил какую-то связь с ней?
– Я не стал бы на это рассчитывать. Это, более вероятно, смыкание – ваш ум делает сопоставления из некоторых фактов и ощущений. Ваше воспоминание о ее сигнатуре, следы, оставленные ею в этой комнате, детали, известные вам о ней – человеческий разум – странная машина, даже помимо телепатии. Главное, м-р Бестер, в том, что это работает. 'Почему' – это всегда хороший вопрос, но в данном случае… – он остановился, улыбаясь. – Вы когда-нибудь смотрели мультфильмы?
– Да. Мне нравился Скороход.
– Хм, Скороход был Беглец, верно? А койот – пси-коп?
– Да, сэр. Скороход был ловок, но в конце он всегда попадался.
– Бывало ли, когда он забегал за край утеса, не ведая об этом? Просто зависал в воздухе, пока не осознавал, что ни на чем не стоит?
– Да, сэр. Тогда он и падал.
– Иногда так и с нашими способностями. Убеди себя, что нечто не должно работать, и когда-нибудь оно не сработает.
