Стоун.
– Был у меня кузен по имени Джонатан Стоун, – объявил один из мужчин. – Утонул в море некоторое время назад. Парень он был с прибабахом.
– Он здесь, не так ли?
– Ну. Или повсюду, я думаю, зависит от вашей религии.
– Моя религия говорит, что он жив и находится там, – заявил Эл, мотнув подбородком за их спины.
– Что говорит ваша религия насчет загробной жизни? – проворчал другой мужчина.
– Скажите ему, пусть выйдет, – сказал Эл. – Скажите, пусть выйдет, и мне не придется вызывать 'вертушки'.
– Вам не хочется это делать. Это вызовет всяческие политические неприятности.
– Да, я знаю. Фактически, я думаю, если вертушки прибудут, по крайней мере, одна из сторон откроет огонь. Это означает ввод войск Земного Содружества – для чего долгое время подыскивали повод. Поэтому я и пришел сюда один – я хочу всех от этого избавить. Теперь, кому-нибудь здесь может взбрести в голову причинить мне вред. Я могу остановить нескольких из вас, может быть, большинство, но в итоге вы, вероятно, одолеете меня. Я это понимаю. Я здесь потому, что готов спорить, что у вас хватит здравого смысла не делать этого, а ваш кузен Джонатан достаточно печется о семье и друзьях, чтобы не втягивать их в это. Ему удался отважный побег. Он почти надул меня. Но я быстрее всех прочих, и победил я. Настало время ему признать это.
– Как тебя звать, м-р Быстрее-Всех-Прочих?
– Альфред Бестер.
– Бестер-Всех-Прочь, – продолжал говоривший. – Ладно. Я пойду с вами.
– М-р Стоун?
– Ага.
– Не делай этого, Джонни, – возразил другой.
– Да ну, он прав. Если бы они так и не поняли, это одно. А он взял меня открыто и честно, – он поднялся.
– Не желаете что-нибудь с собой захватить?
– Неа. Не оскорбляйте во мне разум, идет? Я понимаю, что направляюсь в исправительный центр. Я их видел. Так не будем притворяться, что вы забираете меня в летний лагерь.
Эл пожал плечами.
– Ладно.
Они направились обратно на берег, пройдя длинную косу. Стоун останавливался, вглядываясь в море.
– Не возражаешь? – сказал он. – Я не доставил тебе хлопот. Ничего, если я немного посмотрю? Вряд ли я теперь скоро увижу океан снова.
– Валяйте.
Стоун вперил взгляд в далекий горизонт.
– Мои предки – некоторые из них, во всяком случае – уходили в море на тысячи миль отсюда, без компасов, астролябий, компьютеров или спутников – ну, кроме луны, конечно. Лишь мужество и искусство навигации.
– Как и вы, – сказал Эл.
– Да уж, зная, как это делается. Это не то же, что плыть в неизвестный океан, не зная, есть ли там что-нибудь вообще, только с тем, что смог взять с собой… – он слабо улыбнулся. – Мне всегда этого хотелось, там, где так все еще делают, среди звезд. Но мне не позволили, вы знаете, когда выяснили, что я такое. Меня не оставили в покое.
– Такова жизнь, – сказал ему Эл. – Мы не можем иметь все, что хотим. Я не прочь быть повыше ростом. Но нет.
– Да уж.
– Во всяком случае, вы могли вступить в Корпус. Так вы могли бы попасть туда, к звездам.
– О, конечно. Как коп, или охотник, или ручной волшебник при каком-нибудь генерале. Это не то, чего я хотел. – Он посмотрел на Эла. – Почему ты это делаешь, Бестер-Всех-Прочь? Тебе чем-то насолило подполье?
– Убило моих родителей. Погубило всех, кого я любил. Мелочь, наверно, но я могу быть таким же мелочным, как следующий, кто соберется разрушить мою жизнь. Подполье – ложь, и ложь разрушительная. Корпус – правда. Он может быть несовершенен, но он – правда.
Стоун пожал плечами.
– Догадываюсь, что увижу его правду в лагерях. Не навестишь ли меня через годик – проверить, жив ли я буду к тому времени? Посмотреть, не угробили ли меня или не свели с ума карательными сканированиями? Или ты просто собираешься сдать меня и позабыть о моем существовании?
– Я только делаю свою работу.
Стоун засмеялся.
– Да уж. Ладно, я готов идти.
Тут Эл что-то уловил, горький сардонический юмор. Он резко посмотрел на Стоуна. Стоун увидел, что он понял, и улыбнулся.
– Моя взяла, м-р Бестер-Всех-Прочь. Ты остановился поймать мелюзгу, а кит уплыл. Теперь уж поздно.
Эл моргнул, а затем ударил жестким сканированием. Ему следовало начать с этого, хотя бы это и было незаконно. Разумеется, в суде это не используешь, но…
Стоун боролся с ним зубами и когтями. Он был силен, где-то П10. Они стояли на взморье, поднимался шторм. Море и небо полосовали друг друга, земля сошла на нет. Акулоголовые звери и птицеголовые люди штурмовали его барьеры.
Шаманские схватки, вспомнил Эл.
Это продолжалось долго. Стоун был ловок и решителен, но, в конечном счете, Эл был сильнее и более искусен. Большой человек рухнул на землю без сознания, и Эл получил от него три важные вещи. Имя, сигнатуру, направление.
Он повернулся и побежал обратно по пляжу со всей возможной быстротой, вытаскивая PPG.
– Прочь с дороги! – прорычал он, подбежав к дому. Его не пытались остановить; они расступились и впустили его.
Он нашел немногое – одеяло, слабый остаток телепатической сигнатуры, той же, что Стоун берег в своем сознании.
Ему следовало понять, что Стоун сдался слишком легко, что он пожертвовал собой ради кого-то еще. Ему следовало понять, что в том проклятом каноэ был кто-то еще.
Самая крупная рыба. Лидер подполья с 2190 года, больше тридцати лет. Стивен Уолтерс.
Эл упустил его. Но у него была его сигнатура, и он знал, куда тот направляется.
Эта охота только начиналась.
Глава 2
– Объясните, почему я должен поручить это вам, м-р Бестер, – мягко сказал начальник отделения Найлс Раманаша.
Бестер чуть-чуть поднял подбородок.
– Сэр. Потому что я единственный, кто напал на след, сэр.
– Мы все в Корпусе единственные, м-р Бестер. Вы этого не знали? Если это повод для гордости – если вы просто хотите доказать, что можете поймать этого парня, то этой причины недостаточно.
– Нет, сэр, дело не в этом. Я – единственный, кто напал на след, поэтому я единственный, кто его чует. Это не просто какой-то Беглец – это Стивен Уолтерс, и я думаю, нам понадобится любое
