Роб посмотрел на Джима, потом на Майлзов и рассмеялся.
Заговорили на другую тему — об Ассоциации содействия прогрессу цветного населения, и Джозефин рассказала, что она участвует в подготовке программы для двух воскресных вечеров в театре Линкольна; они решили организовать отделение Ассоциации в Кроссроудзе. Беседовали и о многом другом: о докторе Райли, о Джо и Лори Янгбладах, вспомнили губернатора Талмеджа и, конечно, Франклина Делано Рузвельта, причем все единодушно согласились, что он довольно хороший президент.
Хозяева подали угощение — кофе и булочки с корицей, разговор продолжался. Джим Коллинс был приятный собеседник, держал он себя просто, непринужденно, и начинало казаться, что разговариваешь с родным человеком. Когда он бывал в ударе, он мог говорить без умолку, заставляя слушателей забывать обо всем на свете, но сам тоже умел слушать и любил послушать других.
Под конец он сказал Робу, что собирается ехать в южную часть Джорджии, а у них в городе намерен пробыть не больше двух дней. Не может ли Роб прийти сюда, к Ричарду, завтра и привести с собой ребят?
— Но только немного, — предупредил он, — ну там четверых или пятерых, из тех, кому действительно можно довериться.
— Хорошо, — сказал Роб, — приведу.
— А как насчет Оскара Джефферсона? — напомнил Ричард.
— Приведи, если этот крэкер нам друг, — сказал Джим. — Посмотрим, из чего он сделан.
— Привести его? — удивился Роб. — Как друга? Что-то я не очень на него полагаюсь.
— А на негров ты на всех полагаешься? — спросил Джим.
— Что вы, далеко не так!
Роб подумал, что и управляющему донес на него кто-то из цветных, кто именно — неизвестно, но что это был свой, он не сомневался.
— Все равно, если он захочет прийти, приведи его, — сказал Джим. — Ничего опасного в этом нет. Всегда найдется кто-нибудь, чтоб наушничать хозяевам, даже если на сто миль вокруг не будет белого человека.
— Да, да, приведи! — поддержал Ричард. — Может быть, у нас действительно что-нибудь выйдет.
На другой день Роб привел пятерых: Бру Робинсона, Гаса Маккея, Хэка Доусона, Эллиса Джордена и Уилабелл Бракстон. Все познакомились с Джимом Коллинсом и уселись, посматривая на него. Завязался веселый, непринужденный разговор. В начале десятого раздался звонок. Неловкая тишина воцарилась в комнате, все недоуменно переглядывались. Ричард Майлз пошел отворять и ввел в комнату Оскара. Бру Робинсон даже рот разинул от удивления. Остальные служащие гостиницы тоже удивленно уставились на белого. А Ричард сказал таким тоном, словно ничего необычайного не произошло:
— Заходите, пожалуйста, и присаживайтесь.
Он представил Оскара, все церемонно поклонились, кроме Роба, который пожал ему руку. Роб поглядел на Гаса и чутьем понял, что тот спрашивает: «Это еще что за чертовщина такая?»
Последним подошел знакомиться с Оскаром Джим. Он сидел в углу в глубоком кресле, и Оскар сначала не заметил его.
— Знакомьтесь: мистер Оскар Джефферсон — мистер Джим Коллинс, — сказал Ричард.
И тут все увидели, как вспыхнуло лицо и даже шея Оскара. Он стоял, остолбенев, не в силах поднять свою красноватую руку, чтобы пожать протянутую ему черную руку.
— Джим Коллинс? Джим… Коллинс?
Голос профсоюзного организатора прозвучал приглушенно:
— Как там плантация старика Уилкокса, а, малый?
Оскар схватил руку негра.
— Маленький Джим! — забормотал он. — Маленький Джим! Маленький Джим!
Все изумленно смотрели на них. В Кроссроудзе такого занятного зрелища никто еще не видывал.
— Гляди, на сколько я тебя перерос! — сказал Джим. — Какой же я Маленький Джим, скажи?
Тут Оскар Джефферсон начал хохотать и никак не мог остановиться. Он хохотал до слез, и лицо его стало совсем багровым. Он поглядел на всех и вытер глаза ладонью.
— Простите меня, друзья, — сказал он. — Мы с этим малым бог знает с каких пор не виделись.
— С малым? Опять? — поднял брови Джим Коллинс.
— Да нет, с мистером Кил… то есть с мистером Коллинсом.
— Ну, так-то лучше, — сказал Джим и обернулся к остальным. — Давайте, что ли, приступим к делу.
Началась беседа. Джим забрасывал коридорных вопросами, но все отвечали как-то смущенно и бестолково, подозрительно косясь на Оскара Джефферсона. Казалось, от такого разговора проку будет мало.
Тогда Джим сказал:
— Да вы не бойтесь Оскара! Он человек хороший. Я его знаю еще с тех пор, когда он был комару по колено. По-моему, он с нами. А если нет, так потом пожалеет!
Гас обрадовался, когда услышал, что Джим давно знаком с Оскаром, и остальные ребята из гостиницы тоже, потому что все они успели проникнуться огромным доверием к этому рослому негру. Им и самим хотелось держаться свободнее с Оскаром, но преодолеть смущение было не так-то легко.
Видя это, Джим сказал: «Извините, я на минуточку!»— и увлек Оскара в угол. Что он там говорил, они не слышали, но лицо Оскара становилось все пунцовее, а Джим, положив ему на плечо руку, продолжал негромко в чем-то убеждать его, и наконец Оскар ушел. Только тогда у всех развязались языки. Джим сообщил, что, насколько ему известно, в этой местности не существует профсоюза служащих гостиниц — значит, придется его организовать. Он посоветовал напечатать на ротаторе бланки заявлений и постараться завербовать как можно больше служащих, но действовать осторожно, предварительно прощупав каждого. И только когда запишется много народу, можно созвать всех вместе.
— Это нелегкая задача, — предупредил Джим. — Организовать профсоюз вообще дело трудное, особенно в Джорджии, — заключил он свою речь. — Но невозможного здесь нет. Помните только: раз уж вы взялись, то стойте друг за друга горой, что бы ни случилось. Я вижу, Янгблад, у вас тут всего лишь одна женщина, — он улыбнулся Уилабелл. — Советую вам поскорее вовлечь женщин, они всегда костяк организации. Поверьте моему опыту!
Затем он добавил, чтобы они попытались привлечь по мере возможности несколько белых. Он повторил, что знает Оскара Джефферсона с детства, тогда он был честным и порядочным малым. Тут Джим заметил сомнение и растерянность на лицах негров.
Он сделал паузу и обвел всех взглядом.
— В чем дело? — спросил он. — Может быть, вы знаете про Оскара что-нибудь такое, что мне неизвестно?
Никто не ответил.
— Я спрашиваю, может быть, вы знаете про Оскара такое, чего не знаю я?
— Мы знаем только одно: что он крэкер, — заявил Жирный Гас. — Но это-то и вы знаете. Уж за цветного его никак не примешь!
— Но вместе с тем он и рабочий, — сказал Джим Коллинс. — Не забывайте этого!
— В первую очередь крэкер, а потом уж рабочий! — возразил Эллис. — Готов спорить, что и он этого не забывает… Они никогда этого не забывают. — Эллис опустил глаза под пронизывающим взглядом Джима Коллинса и обрушился на Роба: — Удивляюсь тебе, Янгблад: нашел кого звать сюда — крэкера! Мы никогда ничего не добьемся, если будем связываться с крэкерами. Белому нельзя верить, кем бы он ни был, что бы ни говорил, а уж особенно здесь, в Джорджии!
— Ты прав, — сказал Хэк Доусон. — И все-таки мы должны привлечь на свою сторону белых, которые работают с нами в гостинице. Иначе дело наше будет дрянь.
— Видимо, все-таки он заинтересован, а то бы не пришел, — заметил Ричард Майлз.
Джим Коллинс слушал, не вмешиваясь.
— А может, даже чересчур заинтересован? Ну его к чертовой матери! — воскликнул Эллис.
— Нужно, чтобы и белые присоединились к нам, — возразил ему Роб. — Хэк верно сказал. А если есть
