Мама засмеялась.
— Ну-ка, Дженни Ли, расскажи о нем отцу!
Джо поглядел на жену и улыбнулся.
— А вы как поживаете, госпожа председательница? — Его добрые глаза сияли горделивым счастьем. На прошлой неделе в Лодж-Холле было первое собрание Ассоциации содействия прогрессу цветного населения; там собрались все негры — и рабочие, и учителя, и врачи, — пришло и несколько белых. Очень удачное было собрание — пели, слушали речи, потом угощались в буфете. Выступающие говорили о налоге на избирателей и об избирательном праве негров: потом о линчевании, и кто-то вспомнил юношей из Скотсборо[32]*. Лори Ли произнесла речь по поводу «джимкроуизма» в школьном образовании — о том, как калечат цветных детей негритянские школы. «Это же стыд и позор, просто безобразие! Таких школ быть не должно! Мы обязаны добиться этого!» Потом приступили к выборам организационного комитета, который повел бы для начала работу местного отделения, и все стали поглядывать друг на друга, пока кто-то наконец не высказался за избрание временным председателем Ричарда Майлза. Но тот отклонил свою кандидатуру и предложил вместо себя Лори Ли Янгблад, и тогда, хоть и смущаясь, но в душе преисполнившись гордости, Джо вскочил и горячо поддержал это предложение, и многие братья и сестры одобрительно застучали ногами, провозглашая «аминь». Ричард Майлз был избран временным секретарем, а членами комитета — Айда Мэй Реглин, приехавшая с летних курсов из Форсайта специально ради этого собрания, доктор Джемисон и доктор Райли из университета, который привел с собой на собрание еще двух белых преподавателей. Объявили запись в члены и всем выдали на месте членские билеты.
Лори глянула на Джо и со смехом покачала головой.
— Ох, и человек же ты! Видел, сколько там народу, так не стыдно ли было тебе выскакивать и первому подавать голос за свою жену! Господи помилуй!
— А почему это стыдно? — удивился Джо. — Я поступил так, как думал.
Джо опять лукаво посмотрел на сына.
— Как подвигается у вас организация профсоюза? Думаешь, вам удастся объединить ваших негров или вы будете болтать об этом еще пять-шесть лет?
Роб посмотрел на отца. Он давно уже не видел его в таком отличном расположении духа.
— Дела идут у нас успешно. Мы уже собрали довольно много народу. Я сам завербовал одиннадцать человек, и Гас нескольких, и Хэк, и Эллис, и Бру, и Билл Бринсон тоже. А у Уилабелл подписались все женщины и кое-кто из мужчин. Даже Оскар Джефферсон сдал нам на днях четыре заявления. Все от белых. Одно — от его сына.
— Господи, как хорошо! Просто замечательно! Гляди, да у вас целое движение!
— Я вам рассказывал, что нас приглашал на днях Ричард Майлз. Он собрал у себя дома человек пятнадцать. Он беседовал с нами, как организовать профсоюз в гостинице. Потом высказал свое мнение и священник Ледбеттер.
— Я же говорю — молодцы?
— Мы собираемся на той неделе, во вторник, созвать весь наш народ в церковь и оформить там профсоюз; посмотрим, сколько человек запишется. Мистер Огл не успеет брыкнуться, как мы его оседлаем.
— А знаешь, сын, я рад, что и Оскар Джефферсон с вами. Да, если вам удастся все организовать, это вдохновит и заводских рабочих, и если бы мне повезло найти работенку, я бы тогда вместе с Рэем Моррисоном и Джеком Линвудом начал делать то же, что и вы. — Он оглядел жену и детей сияющими глазами. — Я теперь уже хорошо понял, что цветные люди ничего не добьются, пока не сплотится по- настоящему. Ох, если вам удастся организовать профсоюз в Кроссроудзе, да еще вместе с белыми, тогда вас никто не победит и про вас будет написано в истории, это как дважды два!
— Насчет истории мне неизвестно, а вот насчет профсоюза — это точно. Потому что он нам нужен до зарезу!
— А я о чем говорю? — сказал Джо. — Когда-то мне казалось, что жизнь наша безнадежна, что это уже конец. Но теперь я знаю, что это лишь начало. Надо только шагать вместе!
— Все разговоры да разговорчики! — насмешливо воскликнула Дженни Ли, но ее большие карие глаза красноречиво говорили о том, что воодушевление отца передалось и ей.
— Вот посмотрим, сколько вы завербуете членов в свою ассоциацию, — сказал Роб, обращаясь главным образом к отцу. — А уж за наш профсоюз можете не беспокоиться!
— Так и ты не горюй, что мул ослепнет! — сказала ему Лори, и папа со старшей сестрой засмеялись.
— Ладно, посмотрим, госпожа председательница! Когда дети ушли на работу, Джо с полчаса еще слонялся по дому, набираясь решимости не ходить сегодня обивать пороги фабрик. Почему-то у него было в это утро хорошее настроение, и он не хотел портить его, толкаясь в толпе озлобленных белых, слыша привычный ответ конторщика: «К сожалению, малый, никакой работы сегодня нет». Зря только протаскаешь больные ноги да собьешь башмаки! И все же около половины девятого он вышел во двор, поцеловал на прощание Лори и отправился на поиски работы, как делал это каждое утро, потому что он был Джо Янгблад.
В этот знойный понедельник он первым делом пошел на свой старый завод и сразу же получил работу. Не на прежнем месте и не у старого своего начальника, но делать предстояло то же самое, что и тогда. Теперь его начальником будет мистер Мак, белый, который по субботам выдавал неграм жалованье в отдельной кассе. Джо любил его, как гремучую змею.
Ночью было очень душно, и в девять часов утра термометр уже показывал 99 градусов, но Джо Янгблад от счастья даже не чувствовал жары. Он получил место! Он снова будет работать! Кризис, стало быть, кончился!
Джо сразу же направился к платформе № 11. Посмотрел на громадные бочки со скипидаром, окинул взглядом низенькие белые домики и большие белые здания с высокими красными трубами, вдохнул запах свежего скипидара — все это было приятно и знакомо, как вкусная домашняя еда. И бочки казались совсем не тяжелыми — он уже позабыл, как трудна эта работа и что ведь из-за нее он едва не отправился на тот свет.
Джо Янгблад стоял, сияя от радости. Возможно, теперь удастся отправить Дженни Ли в педагогическое училище в Форсайт, а Роба — в колледж учиться на юриста, — пусть сбудется его желание. Безумные, несбыточные мечты средь бела дня! Вдруг Джо услышал чьи-то тихие шаги и обернулся.
Щуплый, невзрачный человечек подошел к нему. Джо ждал, что он скажет.
— Доброе утро, Джо.
— Здравствуйте, мистер Мак.
— Ну, поздравляю тебя с возвращением на работу. Имей в виду, начальником здесь я.
— Да, сэр! — Джо приветливо улыбнулся.
— И знай, что мы не потерпим от тебя никаких фокусов. Слишком много народу толчется за оградой и молит о работе.
Не переставая улыбаться, Джо ответил:
— Можете не беспокоиться, мистер Мак. Я буду работать старательно, как всегда. Не всем вашем заводе не найдется более старательного человека, чем Джо Янгблад.
— Это мне известно, малый. Потому-то мы и наняли тебя снова. Я не о том говорю.
— О чем же тогда? — Джо хотел с первой минуты расположить к себе мистера Мака — он должен удержаться на этом месте во что бы то ни стало. Он уже попробовал, какова на вкус безработица: горька, словно желчь в куриной печенке, хватит с него!
