встречаться с тем, кто небогат и не тратит на неё огромных денег. Кэролайн, в свою очередь, была очень категорична с мужчинами и иногда непроизвольно жестока. Она могла познакомиться с парнем в клубе, пообщаться с ним некоторое время, а потом, в лучшем случае, сказать ему: «Ты не в моём вкусе, пока!» Тут же познакомиться с другим, пригласить его за свой столик и, неожиданно решив, что нет, пожалуй, он не такой сексуальный и у него слишком волосатая грудь, сказать ему нечто в том же духе и попросить покинуть столик. Потом пригласить за столик следующего и так ещё и ещё, перепробовав огромное количество мужчин за один вечер. Казалось, что она относится к мужчинам так же, как некоторые из них относились к ней, когда она была на работе: «Нет, у тебя слишком маленькая грудь, не пойдёт!», «Нет, ты для меня коротковата!», «Нет, ты блондинка!». Некоторые мужчины заслужили подобное отношение, но многие мальчики, с которыми Кэролайн знакомилась, были удивлены и обижены её отношением, потому что часто она им искренне нравилась. Они уходили сконфуженные, не понимая, в чём провинились и что сказали или сделали не так. Увы, это чувство конфуза и обиды не проходило бесследно, впоследствии они «мстили» другим девушкам, с которыми знакомились.
Положительное влияние профессии Саши и Кэролайн выражалось в том, что они научились не осуждать физическое несовершенство других людей. Большинство девушек, работающих в клубе, были очень симпатичными, и они привыкли к обществу красивых людей настолько, что уже не обращали внимания на то, что несимпатичные люди тоже существуют в природе. К тому же в приватном танце им приходилось соблазнять мужчин разного возраста и внешности, так что они приспособились не обращать на оболочку большого внимания.
Обеим девушкам было небезразлично, что подумают о них другие люди, что хорошо, но в наши дни не так часто. Они были очень восприимчивы и ранимы, а значит, у них было живое сердце, которое не разучилось чувствовать. Их душевная чуткость была прекрасным качеством, которое они проявляли во всём, кроме взаимоотношений с мужчинами, в которые для них навсегда вошла грязь. Зная, чего на самом деле хотят мужчины, и видя все стороны их жизни (многие мужчины, приходящие в клуб, были «примерными семьянинами», но жена стареет, а им, естественно, хотелось свежатины), девушки не доверяли им. Им было очень трудно заставить себя полюбить, они боялись открыться, боялись животной сути мужского начала.
Повседневная жизнь стриптизёрш ничем не отличалась от стандартного времяпрепровождения секретарш, менеджеров, продавщиц, дизайнеров. Девчонки болтали о шмотках, парнях, завистницах, звёздах, кино, телевизионных шоу… Хотя, пожалуй, их разговоры были более девичьими, чем у среднестатистической ровесницы. К тому же они едва ли усложняли себе жизнь чтением книг, и вопрос «быть или не быть?» у них возникал только в момент покупки очередной кофточки в магазине.
Они любили женскую компанию, привыкнув к ней на работе, и часто устраивали девичьи выходы в свет. У них всегда было много историй про клиентов, чтобы было о чём посплетничать. Вот и сегодня Кэролайн пришла с новой историей:
– Представляешь, Майев, – захлёбываясь от смеха, сказала она, – вчера к нам в клуб пришёл мужик, страдающий нарколепсией.
– Это что? – спросила Майев.
– Человек неожиданно для себя самого засыпает, буквально вырубается, и может так проспать неизвестно сколько. Так вот, он заказал трёх девушек для «сит-даун» и через полчаса общения заснул! На целых три с половиной часа!
– И что? С него всё равно сняли деньги?
– Ну да. Конечно! Они ведь не дуры, остались с ним, сидели, болтали между собой, пока он спал, а потом выставили ему счёт, – объяснила Саша. – Плата за каждый час, а он заказал трёх, счёт получился приличный.
– Вот как они его утомили, аж заснул, бедняга.
– Кэролайн была с ним.
– Ну, тогда неудивительно… Ха-ха.
– Нет, на самом деле, обидно. Она могла бы мне сказать, что он такой, засыпает… Я бы тоже тихонько присела, а потом он бы и не вспомнил, кого заказывал и что. – Саша надула губки и пошла к себе в комнату. Вчера она заработала всего сорок фунтов за два танца.
– Да, всё хорошо, но мне нужно быстренько сбегать в «Sainsbury’s», – сказала Майев и пошла в магазин.
Когда она вернулась, из зала раздавался заливистый смех, девушки всё ещё были дома. По всему залу на полу были разбросаны журналы с полуголыми девицами.
– И что это? – удивилась она.
– Саша сделала фотосессию топлесс. Выбирала, какие позы лучше принимать… Какие фотки будут смотреться наиболее удачно, – объяснила Кэролайн.
– Они потом будут в Интернете. Мне станут платить за то, что они там висят, и ещё мальчики могут распечатывать постеры, и за каждый постер мне на счёт тоже будет идти «копейка».
– Понятно.
– Здорово же, я ничего не буду делать, а деньги будут капать!
– Ей повезло. Фотограф в неё влюблён. Всё сделал для неё бесплатно.
– Н-да… Смотри, какой добрый.
Саша была мечтой каждого среднестатистического мужчины. Длинные золотые волосы (дополненные искусственными) – её основное достоинство – обрамляли хорошенькое личико. В свою грудь Саша инвестировала несколько тысяч фунтов, дорастив её до третьего размера, и было очень сложно понять, настоящая она или нет. Рожать она не собиралась вообще никогда, а большая грудь в стриптизе очень важна, это как инвестиции в бизнес, которые окупаются с лихвой. Тело средней комплекции покрывал загар, появившийся без всякого солнца, благодаря «Dove» и «L’Oreal». Он был нанесён довольно неравномерно и кое-где уже сходил. Многие женщины морщились при виде этого, а может быть, просто завидуя и радуясь, что никто не совершенен и даже у таких пышногрудых блондинок бывают недостатки! Эстетов-мужчин в природе существовало немного, а основной массе мужиков было наплевать, какой у неё загар – ровный или нет, главное, что коричневый. Ресницы у Саши были накладные, но она так искусно их прилепляла, что нельзя было отличить от настоящих (во всяком случае, большинство мужчин не могли этого сделать). Она не снимала ресницы на ночь, накладные волосы были «вшиты» (она меняла их раз в месяц), но утром, проснувшись, бывало, говорила: «Не хочу сегодня наносить макияж. Лучше быть естественной!» В этой игривой непосредственности было особое Сашино очарование.
В последнее время её очарование предназначалось только одному человеку. Его звали Роберт Смит. Всё вроде бы складывалось прекрасно. Они проводили много времени вместе, и он звонил каждый вечер пожелать ей спокойной ночи. Но неожиданно в их отношениях произошла трагедия: медленно, но верно Роберт стал теряться. На Сашины sms отвечал расплывчато, обещал перезвонить позже, но не перезванивал. Наконец он вовсе пропал, оставив её в полном недоумении по поводу причины своего исчезновения.
Он тупо ушёл по-английски. Тихо, вежливо, без объяснений, как это делает большинство здешних мужчин. Хуже этого нет. Такое исчезновение заставляет девушку гадать, почему и как, и она мучается сильнее, чем если бы ей сказали, в чём причина, просто по-человечески поговорили. Конечно, просто пропасть легче, меньше стресса, поэтому многие мужчины выбирают именно этот способ прекращения отношений.
После беззвучного исчезновения Роберта Саша заявила на одном из девичьих собраний, что ненавидит мужчин и уходит в отрыв. Она заявила о предстоящей череде свиданий, хотя не знала пока, с кем они будут. Находить новых парней для этой девушки никогда не было проблемой. Однако на общем женском совете под бокал вина ей было рекомендовано, на всякий случай, в будущем не сообщать своему ухажёру, чем она зарабатывает на жизнь.
Глава 26
Эротические вечеринки
Джо был полон гениальных идей ещё с детства. Он ходил в дорогую частную школу, но вынужден был её покинуть и перейти в простую, когда директриса школы засекла его продающим картинки из журнала детям по два фунта за штуку. Тогда Джо было всего восемь лет. Директрисе очень не
