относительно редким явлением. Любовь и секс, как оказалось, теснее связаны в тех культурах,
где сильнее неравенство между мужчинами и женщинами и где женщины материально
зависят от мужчин. Там, где женщины и мужчины взаимно зависят друг от друга и
относительно равны, между любовью и сексом, как правило, не ставится знак равенства. Даже
в нашем обществе любовь не всегда связана с сексуальными отношениями и семейной
жизнью. В статье социолога Уильяма Дж. Гуда, ставшей уже классической, отмечается, что
далеко не очевидно, будто в идею романтической любви одинаково глубоко верят во всех
слоях населения Америки40.
Гендеризованность любви по-американски
Согласно историческим данным, с середины XIX в. под любовью стали понимать нежность,
беспомощность и выражение чувств. Любовь все более становилась делом женщины, адом ее
пространством. Мужское рабочее место было местом грубого соперничества, «огромной
дикой территорией» и требовало от мужчин подавлять свои чувства; дом должен был быть
местом, где мужчина найдет «убежище от неприятностей и треволнений работы, чарующее
отдохновение от напряжения сил, освобождение от забот во взаимной любви», — объяснял
проповеднике Новой Англии в 1827 г. Женщины, как было сказано, обладающие «всеми
нежнейшими добродетелями человечества», стали служить любви. (Это выделение
эмоциональной сферы не считалось преимуществом женщины. На самом деле женская
эмоциональность — женщины, дескать, «приучены обращаться к чувству чаще, чем к
разуму», как говорил священник унитарианской церкви — была главным оправданием для их
исключения из сфер работы, высшего образования и для лишения их избирательных прав41.)
336
Разделение сфер «феминизировало» любовь; сегодня любовь, как и дружба, подразумевает
«упор на разговоры и чувства, мистификацию материального основания привязанности,
склонность игнорировать физическую любовь и практические аспекты заботы и
взаимопомощи». Мужской способ любить, сосредоточенный «на практической помощи,
реальной совместной деятельности, общем времяпровождении и сексе», был «понижен в
статусе» относительно женского. Эта разница в способах любить есть результат
крупномасштабных преобразований, которые породили современную систему тендерных
отношений, и она является как причиной тендерного неравенства, так и результатом ранее
существовавших тендерных различий. Она — результат тендерного неравенства, поскольку,
как пишет психолог Кэрол Таврис, возникла «потому, что от женщин ожидались, им
позволялись и у них поощрялись определенные эмоции, а от мужчин ожидали и требовали,
чтобы те их отрицали и подавляли». Она стала источником того сильного непонимания между
женщинами и мужчинами, которое часто рождает ощущение, будто мы произошли с разных
планет42.
Возьмем, например, классический спор о том, кто кого любит по-настоящему. Вот что один
женатый мужчина сказал Лилиан Рубин в интервью:
«Чего ей надо? Доказательств? У нее они есть, разве нет? Стал бы я из кожи лезть ради нее —
например, делать все в этом доме — если бы я не любил ее? Зачем еще мужчина будет все это
делать, если он не любит жену и детей? Клянусь, я не понимаю, чего ей надо».
Его жена говорит совсем другое: «Мало нас содержать и заботиться. Я все это ценю, но я
хочу, чтобы ок 'делился со мной. Я хочу, чтобы он рассказывал о том, что чуьствует». Эти два
утверждения точно показывают различия между «его» и «её» способами любить43.
Или все не так? Эмпирические исследования тендерных особенностей любви
свидетельствуют, что различий меньше и они менее значимы, чем можно было ожидать.
Недавний обзор литературы, например, показал, что между поведением и установками
женщин и мужчин нет статистически значимых различий по 49 из 60 параметров любви. А
обнаруженные различия, как оказалось, совершенно противоречат нашим обычным
ожиданиям. Возьмем, например, расхожее представление о романтичности женщин и
рациональности, практичности мужчин. В конце концов, женщины — домашние эксперты по
