— М-да… Есть над чем поломать голову. Ружар тоже находился поблизости?
— Да, недалеко, именно благодаря его присутствию определили личность девушки, когда она с ним встретилась. И на хвост ей сели не мы одни.
— Туати?
Менье утвердительно кивнул:
— Один из его сбиров.
— Эти проныры сами не понимают, во что ввязались. И все же дорого бы я дал, чтобы узнать, что они ищут. И почему. Где они в эти выходные?
— Свалили.
— Вместе?
— Нет. — Менье осклабился. — В этот раз нет. Со своими законными супругами. Ружар в Вексене, у родителей жены. Где барышня со своим банкиром, мы точно не знаем. Где-то в Нормандии, недалеко от Этрета, судя по местонахождению ее мобильника, если верить определителю.
Слушая, Понсо перелистывал отчеты последних дней:
— Я смотрю, на мобильном Ружара есть два служебных звонка.
— Точно, один входящий, от Клейна, его редактора, а другой исходящий, некоему Яну Су. Мы уже не в первый раз перехватываем их разговоры. До сих пор мы не придавали им особого значения, но поскольку они попытались перейти на эзопов язык…
— Да, вижу.
— К тому же на достаточно повышенных тонах.
— Этот Су — фотограф?
— Специализирующийся на съемках людей. Ружар спрашивал, может ли тот освободиться для какой- то халтуры, которую он хотел ему поручить. Второй был не слишком в восторге. Очевидно, у него есть другая работа, гораздо лучше оплачиваемая.
Понсо закончил просмотр списка звонков:
— Ни одного разговора между нашими журналистами?
Менье покачал головой:
— Ничего.
— Девушка не звонила?
— Нет, только эсэмэски. Последняя — сегодня утром.
— Кому?
— Все на тот же английский номер. Нам пока не удалось определить личность владельца, но я почти уверен, что это тот самый тип, с которым она в прошлые выходные встречалась в двенадцатом округе. Тот, с кем она переписывается по электронной почте.
— Сервье.
— Он самый.
— Что ты о нем думаешь?
Заместитель Понсо пожал плечами:
— Думаю, она ему надоела или это вот-вот случится. Видел бы ты эти письма и эсэмэски, они прекрасны, словно вышли из-под пера Барбары Картленд.[206]
— Настырная малышка.
— Да. Парню можно посочувствовать: его уже начинает утомлять свалившееся на его голову счастье.
Полицейские обменялись понимающими улыбками. До выезда с автострады они ехали молча. Менье свернул, миновал пункт уплаты дорожной пошлины и выехал на национальное шоссе.
Они без труда обнаружили место, где произошел несчастный случай. Остов пикапа оттуда уже увезли, но следы скольжения и пожара все еще были видны. Полицейские припарковались чуть поодаль, вернулись пешком и остановились у подножия электрического столба, остановившего движение грузовичка Нурредина Харбауи.
Сначала Понсо изучил следы на асфальте, затем стал осматривать окрестности:
— Никогда не любил сельскохозяйственные угодья. Они на меня тоску нагоняют.
Помощник кивнул и собирался уже подойти ближе, когда увидел, что шеф крутится вокруг бетонного столба. Понемногу круги расширились, и вскоре Понсо оказался на расстоянии метров пятьдесят.
На трассе показался автомобиль. Он ехал в сторону Абли.
Менье, оставаясь на прежнем месте, несколько секунд следил за ним взглядом, затем вновь посмотрел на начальника. Тот стоял на обочине дороги, через три столба от него. Что он рассчитывал там найти? Менье окликнул шефа:
— Эй, там ничего нет! Что ты ищешь?
Понсо слышал вопрос, но ничего не ответил. Он и сам не знал. Эксперты из жандармерии уже прочесали это место и не обнаружили ничего примечательного. То, чем он занимается, бесполезно, но это его нисколько не успокаивало. Он снова повернулся к автостраде и бросил на нее последний взгляд. Позади него переминался с ноги на ногу его помощник, пытаясь согреться. Внимание Понсо привлекла белая точка. Очень отчетливая белая точка, выделяющаяся на сером бетоне. Он медленно пошел в ее направлении, потом ускорил шаг.
Заметив это, Менье догнал его и раздраженно поинтересовался, что происходит.
— Что ты об этом думаешь? — Начальник указал на крест, сделанный из двух полосок светлого пластыря, сантиметров по десять каждая, и приклеенный к электрическому столбу на высоте приблизительно двух метров над землей.
Агент подошел ближе:
— Это лейкопластырь.
— Новый. Это новый лейкопластырь.
— Допустим. Ну и что?
Понсо повернулся к месту, где произошел несчастный случай, его взгляд стал блуждать по окрестностям и остановился на лесных зарослях.
— Этот пластырь наклеен здесь недавно. — Он взглянул на Менье. — Как ты полагаешь, зачем кто-то налепил белый крест на этот столб?
— Понятия не имею. Чтобы пометить его?
— Вот именно. Чтобы его пометить. Ты видишь, что там? — Понсо заставил помощника повернуться на сто восемьдесят градусов и указал пальцем на лес.
— Деревья.
— Браво! На каком расстоянии?
— На глаз метров триста или четыреста. О чем ты думаешь?
— Ты ведь сказал, что жандармы нигде не обнаружили никаких следов удара?
— Ни на телах, ни на пикапе.
— С другой стороны, автомобиль они получили лишь сегодня утром.
— Я понимаю, к чему ты клонишь, но ты ошибаешься.
— Очень возможно. А может, и нет. Я не верю в случайность этого дорожного происшествия. Как и в остановку дыхания у Хаммуда или избиение до смерти Сесийона. И знаешь почему?
Менье вздохнул:
— Из-за Фодиля.
— Вот именно из-за Фодиля. Поскольку Фодиль был, так или иначе, знаком со всеми этими парнями. К тому же, как будто случайно, речь идет только о бородачах. Столь внезапный мор среди исламистов тебя не настораживает?
— Да, пожалуй, но не могу сказать, чтобы это сильно меня огорчило.
— А вот меня он очень беспокоит. — Понсо направился в сторону леса. — Пойдем-ка поглядим, что там.
После легкого ужина Шарль Стейнер вышел прогуляться в садик возле своего дома в Шартре. Он старался почаще приезжать туда, чтобы расслабиться под защитой высоких каменных стен и встретиться с
