После ужина Мэри заявила, что ей очень нравится английская кухня, потому что она лично очень любит и мясо, и рыбу, и все изделия из теста. Она горячо поблагодарила миссис Робинс за вкусную еду.
Оставшись наедине с Майклом, Мэри поднялась на носки, быстро поцеловала его в щеку и проникновенно сказала:
— Спасибо тебе, Майк, за приглашение, за гостеприимство, за прекрасно проведенные дни и… не только дни. В общем — за все, за все! Мне было очень хорошо здесь! Но, к сожалению, пора уезжать. Завтра утром нужно на работу.
— Прошу тебя, Мэри, подари мне еще одну восхитительную ночь. А завтра утром я отвезу тебя на работу, да и сам посмотрю кое-что в библиотеке.
Мэри легко и с удовольствием дала себя уговорить и согласилась на предложение Майкла. А так как утром нужно было рано вставать, они, не теряя времени, удалились в спальню.
Майкл покрывал все тело Мэри страстными поцелуями, будто хотел заготовить их впрок, и соединялся он с ней с нетерпеливой ненасытностью.
Она еще не все знала и потому решила, что Майкл запасается ее любовью на неделю, до следующей встречи.
Когда, откинувшись на подушки, они переводили дыхание после очередного всплеска страсти, Майкл взял Мэри за руку, и она почувствовала, что он хочет ей что-то сказать. Но он не решался, и она начала первой, чтобы помочь ему.
— Майк, ты не жалеешь, что потратил на меня столько времени? Ведь твоя книга за эти дни не продвинулась ни на строчку.
— Что ты такое говоришь? Мэри, любимая, я счастлив, как никогда, и бесконечно благодарен судьбе за то, что ты появилась в моей жизни, которая, к счастью, состоит не только из книг. Работа пойдет гораздо быстрее, если я буду знать и чувствовать, что ты меня любишь.
Он немного помолчал, собираясь с духом, потом продолжил:
— Есть одно обстоятельство, которое меня огорчает… Нам придется расстаться примерно на месяц. Профессор Олдборроу все-таки решил не пропускать этот сезон, ему удалось организовать экспедицию на Аравийский полуостров. Есть уже договоренности с правительствами арабских стран. Он пригласил меня участвовать в раскопках. Для меня это оказалось большим соблазном, от которого трудно отказаться. Я, разумеется, согласился. Все уже готово, и мы вылетаем через два дня.
Мэри молча обняла его за шею и прижалась щекой к его груди. Он зарылся лицом в ее пышные волосы и поцеловал ее в макушку.
— Я понимаю, это — твоя работа. Ничего не поделаешь! Но я буду скучать, — с грустным вздохом проговорила Мэри. — А ты?
Он не услышал ее вопроса, думая о своем. При этом вид у него был очень сосредоточенный.
— Нам надо серьезно поговорить, обсудить наше будущее…
— Майк, дорогой, не продолжай! — прервала его Мэри. — Меня все устраивает в наших отношениях.
— Ты хочешь быть свободной? Ты не хочешь, как другие девушки, выйти замуж? — Майкл был явно озадачен ее словами.
— Я хочу, чтобы рядом со мной был человек, которого я люблю и который любит меня. Для меня очень важно, чтобы любимый человек мне доверял.
Несколько секунд Майкл обдумывал ее слова, прежде чем сказал:
— Мне кажется, мы с тобой как раз такая пара.
Мэри грустно улыбнулась.
— Вот когда тебе не будет казаться, а ты будешь в этом абсолютно уверен… Майк, не будем спешить! Давай вернемся к этому разговору позже. Может быть, за время экспедиции твои намерения изменятся, а тебе уже будет неудобно отступать от данного слова.
Майкл не сразу нашелся что ответить.
— Как бы то ни было, — наконец сказал он, — я хочу, чтобы ты знала, что ты стала мне очень дорога.
— Спасибо, Майк! Я могу ответить тебе тем же. Но связывать сейчас друг друга взаимными обещаниями, по-моему, не стоит.
Майкл долго молчал — то ли переживал, то ли думал о чем-то. Наконец хриплым от волнения голосом он произнес:
— Не думал я, что у нас будет
— Расставание — всегда малоприятное и грустное событие, — вставила Мэри. Вздохнув и плотнее прижавшись к Майклу, она добавила: — Будем надеяться на радостную встречу!
11
Об экспедиции известного во всем мире археолога профессора Олдборроу писали многие газеты, делали репортажи теле- и радиожурналисты. Мэри было приятно, что Майкла называли среди основных членов экспедиции и главным помощником руководителя. На экране телевизора Майкл выглядел старше и солиднее, чем в жизни. Он говорил о планах и задачах археологов уверенно и авторитетно и в то же время с легким юмором. Однако Мэри показалось, что при этом глаза у него оставались грустными.
Она подумала: это, наверное, из-за меня. Может быть, я зря так говорила с ним в нашу последнюю встречу. Теперь он улетает расстроенным…
После отлета группы профессора Олдборроу средства массовой информации на время потеряли интерес к археологической теме.
Прошло восемь дней с тех пор, как Майкл улетел на Аравийский полуостров. Мэри считала дни до встречи. Она пыталась уйти с головой в свою научную работу, но отвлечься и не думать о Майкле не могла. Она все время мысленно возвращалась к их первой встрече, к знакомству в Австралии, к лондонским прогулкам и особенно — к дням и ночам, проведенным в его доме в Лоуфилде.
Мэри вспоминала его яркие рассказы о приключениях во время экспедиций, и тревожное чувство холодило ее сердце. В Аравийской пустыне, думала она, очень жарко и нет воды, зато много неприятных насекомых и змей. Лучше бы Майкл никуда не ездил! И тут же она уговаривала себя, что это — его работа и он ее любит.
Любит! Он и мне хотел признаться в любви и сделать предложение, а я не позволила. Чего я испугалась? Нельзя же из-за истории с Дэвидом избегать мужчин и не верить ни одному из них. Даже если меня обманут, предадут, бросят второй, третий, пятый раз — все равно нельзя не верить. Отношения, построенные на недоверии, никогда не перерастут в любовь. Ведь я хочу, чтобы Майкл мне доверял, — значит, и сама должна с доверием относиться к его чувствам, словам и поступкам. И все-таки… Так страшно и так не хочется испытывать новое разочарование. Я даже себе не разрешаю признаться, что… полюбила.
Нет-нет, лучше не думать об этом! Я так боюсь потерять его! Но если мне это суждено, то лучше не давать волю своим чувствам, лучше спрятать их подальше, чтобы не было слишком больно.
С другой стороны, как же он тогда узнает о моей любви к нему? Он будет думать, что безразличен, не нужен мне, и посчитает неприличным навязывать мне свои чувства. Ох, не знаю, что мне делать, как себя вести! Что-то я совсем запуталась…
Мэри не раз обсуждала сама с собой эти вопросы, но так ничего определенного и не могла решить.
Вот вернется Майкл, думала она, и если его отношение ко мне не изменится, то я перестану мучить себя и не буду таить от него своих чувств. Скорее бы он возвращался!
Но когда сильно ждешь, коварная судьба обязательно приготовит какое-нибудь незапланированное испытание.
На девятый день пресса и эфир наполнились тревожными сообщениями под заголовками, не отличавшимися оригинальностью и разнообразием: «Пропавшая экспедиция».
