Утром, собираясь на работу и, как всегда, включив приемник, Мэри услышала эту страшную новость. Внутри у нее все похолодело. Она, как в тумане, добралась до работы и, едва войдя в комнату для сотрудников, бросилась к приемнику — вдруг они уже нашлись и с ними все в порядке.
Но, увы, сообщения становились все тревожнее. Выяснилось, что связь с археологами пропала два дня назад. Британский музей, Оксфордский университет и ряд научных обществ, принимавших участие в подготовке экспедиции, безуспешно пытались связаться с группой ученых, отправившихся на раскопки древних арабских поселений.
Через правительственные каналы были переданы просьбы о помощи в поисках пропавших археологов соответствующим службам тех стран, на территории которых должны были вестись раскопки. Но поисковые работы проводились весьма неактивно и не принесли пока никаких результатов. Выяснилось лишь, что на том месте, где вначале велись раскопки, никаких следов экспедиции обнаружить не удалось.
Судьба профессора Олдборроу и его коллег стала центральной темой всех информационных материалов. Высказывались самые разные предположения — и разумные, и нелепые — о причинах исчезновения людей в пустыне: песчаная буря, отсутствие водных источников, встреча с воинственно настроенным местным населением, похищение инопланетянами и прочее. Большинство версий строилось на утверждении о гибели членов экспедиции, что якобы подтверждалось невыходом их на связь уже в течение нескольких дней.
Подобные рассуждения приводили Мэри в ужас. Она отказывалась верить в страшный исход. В то же время она корила себя за свое поведение в тот последний день, вернее — в ту последнюю ночь перед расставанием. Майкл уехал с тяжелым сердцем. Если бы он знал, что в Англии его ждет не просто возлюбленная, а невеста, то, может быть, ничего плохого и не случилось бы.
Мэри готова была взвалить на себя всю ответственность за то, что произошло не только с Майклом, но и со всей экспедицией, как будто от его настроения зависела их судьба. Она не находила себе места, постоянно думая о любимом человеке, попавшем в беду.
Собственную научную работу Мэри совсем забросила. Все валилось у нее из рук, она не могла ни на чем сосредоточиться. На работе стала невнимательной и несколько раз приносила читателям библиотеки не те книги. Хорошо, что мисс Сэндлер с пониманием относилась к ее состоянию, недавно догадавшись, что Мэри влюблена в одного из читателей библиотеки — молодого симпатичного профессора, доктора Коллинза.
С надеждой и трепетом Мэри ждала новых сообщений, но они не приносили ничего утешительного. Она не хотела даже допускать мысли о гибели Майкла и как заклинание повторяла с утра до ночи: он жив! Я это чувствую. С ним все в порядке. Не может быть иначе. Потому что я люблю его. Потому что мы должны быть вместе!
В субботу Мэри никуда не пошла, даже в магазин за продуктами. Она сидела дома, включив телевизор и радиоприемник в ожидании добрых вестей. Пока шли политические новости, она сварила себе кофе, сделала пару сандвичей и устроилась на диване, укрыв ноги пледом, потому что с утра ее немного познабливало.
В это время в прихожей громко зазвонил телефон, своим пронзительным звуком испугав Мэри. Ей так не хотелось вставать и идти к телефону, но он продолжал настойчиво звонить, и она, откинув плед, побрела в прихожую. Ей сейчас было так трудно разговаривать с кем бы то ни было! Тяжело вздохнув, она сняла трубку.
— Мисс Кейтл? — прозвучал в трубке приятный низкий мужской голос.
— Да. Я вас слушаю.
— Мэри, здравствуй! Это — Стив.
— Кто? — не поняла Мэри.
— Стивен Хауэр. Муж твоей подруги Энн. Забыла?
Мэри уже узнала Стива, но никак не могла вспомнить, когда же это они успели перейти на «ты». Как это все легко у него получается! С Майклом она довольно долго не могла преодолеть этот рубеж. Впрочем, сейчас это было неважно. Она — самая близкая подруга Энн, и почему бы ей не быть на «ты» с ее мужем, тем более что Майкл, как она заметила, на «ты» с Энн.
— Очень рада, Стив! Ты где?
— Я в Париже на научно-практической конференции врачей-травматологов. Сегодня купил английскую газету… Скажи, Майкл в этой экспедиции?
— Да.
Оба несколько секунд молчали.
— Как ты меня нашел? — спросила Мэри чуть погодя.
— Очень просто! Сразу же позвонил Энни, и она продиктовала твой телефон.
— Как прошло ваше путешествие в Японию? И почему она мне не пишет?
— Япония нам очень понравилась, и мы там задержались еще на неделю. А по возвращении в Сидней она с головой ушла в обустройство нового дома. Но, когда я летел во Францию, она передала для тебя небольшое письмо. Я вручу тебе его при встрече.
— Каким образом? Ты собираешься в Лондон?
— Я собирался сегодня вечером вылететь в Австралию, поскольку конференция закончилась, но, пока не выяснится, что с Майклом, я буду в Лондоне. Где мы можем встретиться?
— Если не трудно, приезжай ко мне домой. Я что-то неважно себя чувствую, и мне не хочется выходить на улицу.
Мэри продиктовала свой адрес. Перед тем как попрощаться, Стивен сказал:
— Мэри, ты не расстраивайся раньше времени! В экспедициях всякое случается. Там люди опытные, бывалые. Будем надеяться, что все обойдется.
— Спасибо, Стив. Я жду тебя.
Мэри вдруг вспомнила, что на свадьбе Стивен произвел на нее не самое приятное впечатление. Но она решила, что была неправа — он настоящий друг и переживает за Майкла так же, как и она.
Мэри положила трубку и только тогда сообразила, что не спросила, когда Стивен собирается прилететь в Лондон.
Скорее всего, завтра, подумала она.
Но Мэри ошиблась. Ближе к вечеру раздалась трель дверного звонка. На мгновение в голове мелькнула шальная мысль: а вдруг это Майкл!
В их последнюю встречу Майкл дал ей ключ от своей квартиры в Оксфорде на случай, если ей нужно будет туда приехать без него. От своего дома он ключи давать не стал, так как там ключами заведует миссис Робинс, ей нужно только позвонить и сказать, когда приедешь.
Мэри в ответ тоже дала Майклу ключ от своей лондонской квартиры и добавила не без ехидства, что предварительно звонить не обязательно — он может приезжать туда в любое время.
Не без трепета Мэри открыла дверь. На пороге стоял улыбающийся Стивен. Взгляд Мэри сразу же потух. Но, чтобы Стив не заметил ее разочарования, она попыталась улыбнуться ему. Улыбка вышла слабой и вымученной. Но Стивен, казалось, ничего не заметил.
— Врача вызывали? Как чувствует себя пациент?
Его игривый тон удивил Мэри, но она отнесла его на счет желания Стивена поддержать ее в трудную минуту.
— Проходи! — сказала она, еще раз заставив себя улыбнуться в ответ.
Он перешагнул порог, поставил небольшой чемоданчик, который держал в руках, на пол и запечатлел на щеке Мэри дружеский поцелуй.
— Где ты остановился? — спросила Мэри.
— У меня в Лондоне есть родственники, — ответил Стивен.
Она провела его в комнату. Он заметил, что одета она была явно не по сезону — в домашние брюки и теплый свитер с высоким горлом, на ногах шерстяные носки.
Стивен изобразил на лице смесь профессиональной и дружеской озабоченности.
— Прежде всего, Мэри, скажи, что с тобой? Ты действительно выглядишь нездоровой. И покашливаешь. У меня все с собой. Давай я тебя послушаю! Раздевайся!
Только этого не хватало! — подумала Мэри, а вслух сказала:
