– Ты видишься в Уэллингтоне с Линдой? – не подумав, спросила она.
Майлз пристально посмотрел на нее.
– Случается. А что?
– Просто любопытно. – Карен пожала плечами. – Как ей живется?
– Линда, – подчеркнуто вежливо произнес Майлз, – в данный момент с головой окунулась в светскую жизнь и развлекается от души – словом, с лихвой воздает себе за годы «тюремного заключения». Ведь именно так она воспринимала нашу совместную жизнь.
– Ей не нравилось… не нравилось жить в твоем доме? – изумленно захлопала ресницами Карен.
– Нет. Линда плакалась, что чувствует себя там погребенной заживо.
– Но… О, Боже мой! – Карен отвела взгляд.
– Скажи вслух, я не обижусь.
Она набрала в грудь побольше воздуху и выпрямилась: снисходительный тон Майлза задел ее за живое. В конце концов, если у кого-то и есть право на любопытство, так уж в первую очередь у нее!
– Я просто подумала, что разумнее было бы разузнать о привычках и вкусах друг друга чуточку подробнее, прежде чем меняться кольцами, – сказала Карен.
– Ах, как ты права! – издевательски протянул Майлз. – Однако если бы ты увидела Линду воочию, ты бы, возможно, и поняла, что бывают случаи, когда подобные пустяки утрачивают значение.
– Мне… мне как-то довелось с ней столкнуться, – выпалила Карен.
– Тогда, наверное, пояснения излишни? – Дымчато-серые глаза насмешливо сощурились: похоже, Майлз издевался над самим собой.
Излишни, вздохнула Карен, вспоминая волну платиновых волос, васильково-синие глаза в обрамлении длинных ресниц, точеный аристократический носик и золотистый загар. Мини-платье практически не скрывало роскошных форм. Неприступная надменность каким-то непостижимым образом сочеталась в Линде с зазывной игривостью. Ну, где уж тут мужчине устоять!
– Понятно, – отозвалась Карен.
– Как по адвокатски сдержанно это прозвучало, – невесело усмехнулся Майлз.
– Майлз… – Молодая женщина умолкла, сдержав готовый прорваться поток слов: «Майлз, я беременна. Вот потому расспрашиваю тебя о Линде. Я, конечно, сама виновата, но… как ты считаешь, что нам делать?»
– Карен… – напомнил он о себе.
– Я устала. Завтра у меня трудный день, вот и все.
Он иронически приподнял бровь.
– Выгоняешь?
– Я этого не говорила, – устало произнесла хозяйка. – Но, похоже, мы друг другу и впрямь наскучили.
– Есть такая поговорка: днем повеселишься не в меру, к ночи наплачешься.
– Избавь меня от нравоучений, Майлз, я тебе не семилетний сын! – не на шутку возмутилась Карен. – И вообще, ты первый начал.
– Уточняю: Дику уже восемь, а ты мне охотно подыгрывала. Впрочем, – он встал и чмокнул ее в лоб, – пока ситуация не вышла из-под контроля и не завершилась пресловутой семейной сценой, пожелаю ка я вам доброй ночи, мисс Торп.
Майлз постоял немного, выжидательно глядя на молодую женщину сверху вниз. Но Карен лишь вызывающе вскинула подбородок. Тогда он развернулся на каблуках и вышел.
В ту ночь ей никак не удавалось заснуть. Глаза были сухи, но сердце сжималось от боли.
Впервые в жизни Карен, образцовая хозяйка, не помыла посуду и даже со стола не убрала. Сама мысль о том, что надо как-то распорядиться остатками еды, казалась просто кошмарной. Но еще тяжелее становилось при воспоминании о том, как плачевно закончился вечер.
«Пресловутая семейная сцена», – убито повторяла Карен. А с чего, собственно, все началось? Атмосфера накалилась еще до того, как речь зашла о Линде. Видимо, камнем преткновения послужила поездка. Но ведь Майлз заговорил о ней так неожиданно, хотя наверняка знал, что деловая конференция для Карен особого интереса не представляет! А может, он просто решил обзавестись более сговорчивой любовницей – из тех, что сломя голову мчатся на зов, стоит щелкнуть пальцами? Молодая женщина вздрогнула: сердце, словно сдавила ледяная рука.
А что еще оставалось думать, учитывая очевидное отвращение мистера Диксона к всевозможным семейным разборкам и явное нежелание обсуждать с ней бывшую супругу? И как бы Майлз отреагировал, если бы узнал, что на самом-то деле его дама мечтает вовсе не о кругосветных перелетах. Ее мысли были заняты одним: как бы теснее прижаться к нему, наслаждаясь теплом и чувством защищенности, выбросить из головы всевозможные проблемы ив свое удовольствие подбирать имя для малыша.
Карен вздохнула и впервые с тех пор, как узнала о беременности, позволила себе пофантазировать. Девочка? Ну что ж, девочка – идеальный вариант, учитывая, что сын у Майлза уже есть. Но с другой стороны, вдруг Дик, мечтает о братике? Впрочем, если ребенка придется растить самостоятельно, с девочкой, наверное, будет все-таки полегче… Что за чепуха! – выбранила себя Карен. Пол ребенка уже задан. Заказы не принимаются!
Пару дней спустя, в субботу утром, к Карен заглянула Айрин Кортни. За это время Майлз ни разу не дал о себе знать – возможно, и впрямь улетел на Гавайи.
– Ну, как самочувствие?
– Не знаю, – опасливо отозвалась Карен. – Заходите, присаживайтесь. Сдается мне, у меня началась- таки «утренняя тошнота», но… почему-то вечером, после того как я поела карри, так что…
– Индианки, знаете ли, добавляют карри в любое блюдо, и ничего. А тошнота по вечерам – дело обычное, – рассмеялась Айрин. – Добро пожаловать в клуб страдающих токсикозом!
– Все началось так неожиданно, – поморщилась Карен. – Премерзкое состояние, должна вам признаться, но, как только тошнить перестало, я снова почувствовала себя относительно хорошо. И с тех пор приступы не повторялись, хотя…
– Это нормально. Кстати, в первый раз УЗИ полагается делать на восемнадцатой неделе. Я все для вас организую. Но если вы предпочитаете перейти под наблюдение акушера, могу порекомендовать очень хорошего специалиста.
Карен глядела на собеседницу, лихорадочно размышляя: у Айрин Кортни четверо детей, к Айрин она искренне расположена, Айрин – превосходный врач и уже знает тайную подоплеку этой беременности.
– А надо ли? – с сомнением протянула будущая мама. – Я бы предпочла наблюдаться у вас.
Карен умолкла и заметно побледнела: ей представилось суматошное будущее в окружении чужих людей. Непрерывная серия обследований, клиники, нескончаемые осмотры…
Айрин сочувственно покачала головой. Она понимала, что творится в душе Карен, привыкшей ревниво оберегать личную жизнь от нескромных взглядов.
– Давайте мы вот как поступим, – предложила врач. – Свяжемся с акушером, чтобы он имел вас в виду, а вести беременность буду я. Акушер посмотрит вас пару раз, ознакомится с результатами обследований – ведь ему принимать роды, в конце концов! Так мы застрахуемся от любых непредвиденных обстоятельств. Но, скорее всего, услуги акушера понадобятся вам только на последнем этапе.
– Спасибо, – облегченно вздохнула Карен. – Понимаете, для меня это все настолько внове…
– Догадываюсь, – улыбнулась Айрин.
– Я так увлеклась карьерой, что ничего вокруг не виде… – Карен умолкла на полуслове и пожала плечами. – Да, собственно говоря, дело не в работе. Просто я единственный ребенок. Ни тетушек, ни дядюшек, ни двоюродных сестер-братьев.
– Ваши родители тоже единственные дети в семье?
– Да. Так что мне никогда не приходилось иметь дела ни с будущими матерями, ни с новорожденными. С подругами по колледжу я утратила связь еще до того, как они обзавелись детишками. Я… наверное, я всегда держалась слегка особняком, – невесело добавила Карен.
– А отцу ребенка вы сказали? Наступило неловкое молчание. Айрин первой оборвала паузу, решительно объявив:
