Избранные стихи из всех книг

Которых вновь не найти.
От страха — волосы дыбом,
А ночь пройдет едва —
Играет в блеске солнечном
Пустая синева.

Несчетны странные встречи,
Сулившие нам беду:
То вспыхивали ванты
Огнями на ходу[58],
То вдруг сквозь шторм багровый
Сквозь искры в больных глазах
Голландец против ветра
Летел на всех парусах[59].

То Лотовый[60] нас криком
Заманивал в глубину,
То мы Пловца слыхали,
Что век не идет ко дну.
На парусах застывших
И в колкой снежной пыли
С командой вдруг удвоенной
Мыс Духов мы прошли.

Да, мы не раз встречали
На северных морях
Безмолвный призрак шхуны,
Всех китобоев страх.
Сквозь снеговое поле,
Открытое на миг,
Покойный Гендрик Гудсон
К норд-осту вел свой бриг.

Так нас Господни воды
Несли под рев небес,
Так много мы видали
Невиданных чудес,
И мы домой вернулись,
Хоть с прибылью, хоть нет —
Не жаль того, что в море
Унес наш пенный след.

Отдать скорее якорь!
А душу стыд грызет
За то, что груз наш беден,
Подарок дальних вод!
Швартуемся! Ах, дурни!
Ни ты, ни я не прав, —
Ведь худшее мы взяли,
Все лучшее не взяв.

Побережьем — и морями — вокруг света нас несет,
Может не пойти торговля, ветер стихнуть на пути,
Галс меняем: стаксель, грот — и окончен поворот —
Это все, чтоб в Лондон грузы привезти.

Перевела А. Оношкович-Яцына

Гимн Мак-Эндрю*

Повествование тут ведется от лица инженера-механика пароходной компании; он стоит ночную вахту на палубе, заглядывая через верхний иллюминатор в машинное отделение, и беседует с воображаемым собеседником, то ли с Богом, то ли с пароходной машиной.

О чем же говорит он?

(Примечание Р.Киплинга)

Господь, из тени смутных снов сей мир Ты произвел;
Все, зыбко все, я признаю — но только не Котел!
От стана до маховика я вижу всего Тебя, Бог,
Лишь Ты назначенье храповика определить, к примеру, мог!
Джон Кальвин так бы мир творил — упорен, сух, суров;
И я, взяв сажи для чернил, «Законы» писать готов.
Сегодня мне никак не уснуть — старые кости болят,
Всю ночь я нынче вахту стою — и они со мной не спят.
Машина — девяносто дней пыхтенье, шум и вой,
Сквозь Море мира Твоего скрипя, спешим домой.
Излишний скрип — ползунок ослаб — но ровен ход винта,
Уж тридцать тысяч миль — простим — такая маета.
То мрак, то — ясно, славный бриз — и мыс уже скрылся с глаз…
Три оборота Фергюсон добавил. Он пару поддаст:
Ведь Плимут близко, жена его там… (Семьдесят — один — два — три!)
Торопится к супруге старик. Уж Ты его не кори!

В любом порту любой квартал… Да… Женщин лучше нет,