Троянский конь

имел, для чего нужно поглощать большую часть из этих препаратов. Какое бы вещество ни решили ввести в его рацион дотошные медики, он безропотно принимал его. Он даже не пытался предвосхитить очередную перемену ингредиентов.

Мегера наблюдала за ним, застыв как изваяние.

– Он играет с нами. Я уверена, что Ген ищет генеалогические записи. Ему нельзя позволять этого.

– И что с того? Может, в нем проснулся талант библиотекаря.

– Не будь таким беспечным!

– А то что, дорогая?

Ученые, сидящие вокруг стола, смущенно потупились. Лоулесса это только развеселило.

– Откуда появилась такая блестящая догадка?

Вопрос ее явно смутил.

– Оттуда.

Лоулесс догадался, что она скажет в следующий момент. Девушка гнула свою линию.

– Оттуда? Может, из музея, где ты случайно оказалась в ту же минуту, когда Гена охватил приступ безумия? Какая жалкая зависть! Он должен ознакомиться с записями на определенной стадии эксперимента, разве не так? Любопытство много значит для таких, как мы.

– Не настолько! – крикнула Мегера, хлопая ладонью по полированному столу.– Тебе не приходило в голову, что он может искать остальных?

– Остальных? – Лоулесс искренне попытался понять эту странную фразу.– Каких остальных?

– Какой же ты упрямый! Ты же сам ожидаешь их!

Лоулесс погрозил ей пальцем.

– Ты снова испытываешь мое терпение. И забываешь, что я уже прошел через процесс. Я был этим животным! Я понимаю его. Дай ему время, чтобы он тоже понял.– Он повернулся к Саважу.– Как вы думаете, не пора ли предоставить ему чуть больше свободы? Или лучше оставить его взаперти?

– Затрудняюсь ответить. Мегера права, он очень неустойчив.

– Хорошо, тогда пусть свободно перемещается по зданию. – Лоулесс отхлебнул воды из стакана и махнул рукой. – Можете идти.

Ученые и медики вскочили на ноги и с облегчением покинули обеденный зал.

Мегера, в свою очередь, не собиралась так быстро отступать.

– По сравнению с прошлыми нашими трудами сейчас мы проводим грандиозный эксперимент, который вот-вот провалится прямо на глазах.

– Ты ничего не понимаешь.

– Да ну? Запомните мои слова, потому что я больше не стану их повторять.

– Нет,– весело откликнулся Лоулесс,– не станешь.

Хихикнув про себя, старик взял стакан воды костлявой высохшей рукой и принялся отправлять в рот таблетку за таблеткой, исполняя предписания докторов. Он старательно пережевывал лекарства неровными шатающимися зубами.

Главное, для чего помогали медикаменты,– ясность мысли и хорошая память. Это нужно для процесса. Без памяти он становился сущей развалиной.

Лоулесс принимал липоевую кислоту с ацетилкарнитином для профилактики старческого маразма, хотя эта болезнь едва ли ему грозила. В его мозгу пока не было опухолей или иных повреждений, но береженого боги берегут.

Сегодня для укрепления памяти и лучшей концентрации старик выпил настой шалфея и съел несколько янтарных капсул рыбьего жира. На соседнем блюде лежали препараты для мужской потенции – экстракт коры дерева йохимбе и корней африканской фиалки.

Пока он принимал снадобья, Мегера следила по списку, чтобы старик не пропустил ни одного из ежедневных препаратов.

Потом она встала и нетерпеливо повернулась к экрану.

– Что мы собираемся с ним делать?

Лоулесс посчитал этот вопрос откровенной глупостью. Он вытер губы белой салфеткой и встал из-за стола.

– Мегера, ты обижена и возмущена. Тебя никто не устраивает. Ты отвергаешь всех и каждого еще до того, как мы начинаем работу. Хотя эта коварная змея обошла тебя и пробудила мстительность в сердце. Почему ты так кипятишься?

– Еще не поздно,– взмолилась девушка, поглаживая седые волосы Лоулесса.– Мы уже многого достигли. Мы можем изменить мою роль в эксперименте.

Лоулесс показал на экран, привлекая ее внимание к Гену.

– Может, он сумеет это сделать, а мое время подходит к концу.

– Я должна быть на его месте!

– Мегера, никто из нас с этим не справится. Тебя отбраковала сама природа. Не я тебя отвергаю, а