Интерес представляет и то, как испытуемый справляется с пунктирными линиями, которые не были упомянуты в инструкциях. Между прочим, похожая идея используется при тестировании Британским Исполнительным комитетом по стратегическим операциям. Такие ситуационные тесты (еще известные под названием «Следуй за моими указаниями»), включающие искусственные препятствия и ложные дорожки между рядами линий и т.д., придуманы для выявления способности следовать инструкциям. Для некоторых испытуемых такие «отвлекающие внимание препятствия» оказываются непреодолимыми. Психометрические данные IES и обе его переменные — умственные способности и социальное одобрение — часто подвергались критике. С другой стороны, Клин выразил убеждение в том, что валидность IES полностью не опровергнута. Тем не менее попытка подтвердить данные IES путем сравнения с ответами теста «Картинки про Блэки» не принесла никаких положительных результатов. Клин предполагает, что эта неудача подтверждает вывод американских авторов о том, что валидность IES отражает определенные «культурные особенности». Таким образом, весьма вероятно, что IES содержит интересные для будущих исследований элементы, но можно выразить сомнение относительно потенциальной возможности использования данной техники в клинических целях, а также верности трактовки заложенных в ней идей Фрейда. Подводя итоги и отвечая на вопрос, каким техникам следует уделить особое внимание, можно сказать, что многое зависит от типа информации, которую желает получить исследователь при использовании проективного метода. Мы, таким образом, возвращаемся к категории «цель», которая позволяет разделить проективные техники в соответ- ствии со своими функциями. Из рассмотренных в настоящей статье техник к подкатегории «терапия» можно отнести Трехмерный личностный тест — единственную технику, имеющую потенциал активизации фантазии испытуемого и установления субъект-субъектных терапевтических отношений. В подкатегорию «диагноз» может быть включен Тест расстановки символов Кана. Однако ни одна из техник, представленных здесь, не позволяет получить целостную картину свойств личности испытуемого. Если рассматривать исследование как продвижение к определенным «пограничным» областям психологии, то аудиальные техники благодаря пересечению границ между разными модальностями до многом способствуют раскрытию природы перцепции. Следовательно, проективный метод разрушает традиционное представление о том, что визуальная модальность является основным каналом восприятия. Кроме того, проективный подход может внести ценный вклад в изобретение новых методов изучения перцепции, основанных на различных модальностях. Возможно также, что изучение системы потребностей человека или другие исследования, использующие критериальные группы, помогут в создании стандартизированных проективных стимулов, таких как «фигурки из палочек» Форреста и Ли. Они, возможно, будут ненеопределенными по структуре, что в проективном контексте звучит нескольео парадоксально, но ничто так не парадоксально, как использование точно определенных цветов в тесте СРТ. * Вместо того чтобы рассказывать о мало известных проективных техниках, таких как «забытые шедевры» музыки и других, будет лучше сделать обзор основных техник, прежде чем перейти к рассмотрению новых направлений их применения. Рассматривая техники сквозь призму классификации, мы остановились на подкатегории «терапия». Как уже говорилось, терапия и понимание не противоречат друг другу. Большинство клиницистов согласилось бы с тем, что терапия без понимания невозможна, а беседы и тестовые ситуации являются основой терапевтических взаимоотношений. Другой вопрос — какого уровня понимания желает достичь экспериментатор, и если его интерес ограничен, например областью семейных отношений, то предпочтительнее использовать простую, а не подробно разработанную технику. В этом отношении игра с куклами, как обнаружили Мур и Юкко (Moore and Ucko), имеет значительные преимущества перед Тестом мира. Однако Тест мира (или его эквиваленты) предоставляют больший простор для активизации фантазии и в определенных обстоятельствах подходят для использования со взрослыми испытуемыми. Как уже отмечалось, подобные техники традиционно использовались в диагностике, но это не является их главной целью, и нет необходимости в их дальнейшей стандартизации. С другой стороны, Мозаика Л овен-фельд может использоваться и для терапии, и для «понимания», и для диагностики; возможно, однако, что потребуется небольшая работа по систематизации данных. Не исключено также, что кто-то заинтересуется разработкой терапевтических аспектов Методики объектных отношений (ORT). Немного внимания можно уделить пересмотру содержания серии В. Серии В2 и ВЗ кажутся автору похожими, a BG в целом слишком структурированным. Промежуточную позицию между терапией и двумя другими подкатегориями занимают техники изучения межличностных взаимоотношений. Здесь нельзя не отметить значительный вклад IPM. Было бы интересно увидеть дальнейшую работу по увеличению его надежности, интерпретации различных совпадений и т.д. Упрощение и сокращение некоторых пунктов помогут сделать процедуру данной техники более преодолимой для испытуемого. Однако иногда придется преодолевать трудности при распутывании клубка информации, а также в понимании-взаимоотношении между базовыми понятиями техники; в большинстве формальных интерпретаций используется «правило большого пальца». Противоположный этому, но тоже подходящий в данную категорию метод — тест Бине—Энтони (Bene—Antony). Он не является проективным по сути, но имеет некоторые проективные свойства, и потому может быть использован при исследовании перекрестной валидизации между ним самим и схожими проективными техниками. Что касается диагностики, то необходимо отметить, что и клиницисты, и другие исследователи, чей главный интерес заключается в получении ясных ответов на определенные вопросы, вряд ли вообще ис пользуют проективные техники. Справедливости ради следует сказать, что определенные характеристики восприятия и мышления при органических поражениях и других формах личностных расстройств хорошо проявляются в проективном ответе, особенно при использовании теста Роршаха и теста «Сортировка предметов». Настоящий автор долгое время работал с последним подходом и уверен в том, что он может использоваться в самых разных сферах при одновременной разработке его альтернативных форм. Проективный ответ на цвет тоже следует всесторонне изучить. Существование точного перечня и возможность контроля за цветовыми переменными позволяют классифицировать функции данного подхода в соответствии с практическими требованиями. Для включения в категорию «описание» (или того, что в данной статье мы называем «понимание») больше подойдет комбинация различных подходов, нежели одна определенная техника. Однако если по требуется сделать более определенный выбор, то лучшим примером может послужить тест Роршаха и ТАТ, при этом автор не предполагает сравнения их функций. Что касается техники Роршаха, то автор чувствует необходимость либо в подтверждении критериев, данных Клопфером (Klopfer) для интерпретации определенных взаимосвязей между факторами, либо в рассеивании представлений о том, что они являются определенной точкой расхождения. При рассмотрении ТАТ главный вопрос состоит в степени идентификации испытуемого с центральной фигурой «героя». Допускается использование ТАТ и без рассмотрения таких вопросов, но его валидность следует иногда подвергать сомнению. Существуют также вопросы, которым необходимо уделить особое внимание. К ним относится рассмотрение комбинаций техник, что еще иногда называют батареей тестов. В отношении к психометрической практике это означает одновременное изучение различных способностей и форм поведения. В клинической практике и главным образом при оценке свойств личности используются отличные по своим функциям тесты, составляющие тестовую батарею; другими словами, вместе применяются тесты, состоящие из нескольких компонентов, и «перепроверяющие» результаты друг друга. Крайним случаем является использование Цулли-гером (Zulliger) сразу трех тестов с чернильными пятнами. Тем не менее возможно использовать независимо друг от друга сразу несколько методик в целях постановки психиатрического диагноза. Очевидно, конечно, что ни один из исследователей не стал бы заготавливать копии диагнозов, на основе отдельной техники каждый, на одного и того же испытуемого; поэтому необходимо рассмотрение согласующихся результатов, полученных различными способами, для выделения их внутри структуры исследования и привлечения «слепого» анализа.
