Университетские отцы и дети

поучились имъ; а то они совершаютъ какiя – то безсмысленныя сатурналiи, пляшутъ передъ наукой, какъ дикiе передъ идолами.

Такое лакейство передъ наукою врядъ – ли скоро выведется изъ моды: оно столь же соблазнительно какъ поподличать передъ миллiонщикомъ.

Да извинитъ меня читатель за это и подобныя будущiя отступленiя. И такъ я сказалъ, что на естественный факультетъ поступали люди бол?е или мен?е развитые, и професорамъ трудн?е было, ч?мъ на другомъ факультет?, заслужить уваженiе своихъ слушателей. Одн?ми громкими фразами трудно отд?латься; требуются обширныя фактическiя св?д?нiя, и нужно непрерывно сл?дить за наукою. Всегда въ курс? есть два – три спецiалиста, могущiе обличить завравшагося професора. Такой професоръ, какъ Телицынъ, не могъ – бы увлечь своихъ слушателей – натуралистовъ; «перчикомъ», которымъ онъ посыпалъ концы своихъ лекцiй, отд?латься было невозможно. Тутъ и личная ненависть къ Фридриху – Вильгельму I (заимствованная впрочемъ у Маколея) ничего – бы не помогла. Такъ называемые выводы естественныхъ наукъ порядочно надо?ли въ разныхъ популярныхъ статейкахъ и книжкахъ. Я удивился б?дности св?д?нiй, которыя, напр., передавалъ своимъ слушателямъ восторженный Телицынъ о древней русской литератур?, когда зашолъ какъ – то къ нему на лекцiю. Пов?ритъ ли читатель, что я, почитывая только журнальныя статьи и кой – какiя сочиненiя по этой части, не только не вынесъ ничего изъ аудиторiи почтеннаго професора, но даже зам?тилъ кой – какiя промахи?

II

Теперь я приступлю къ описанiю нашихъ професоровъ.

Професоръ Зоологiи очаровалъ насъ на н?сколько лекцiй. Онъ началъ безъ всякихъ прикрасъ, безъ опред?ленiя своего предмета; не вдавался въ умствованiя о значенiи слова природа, не вычислялъ названiй естественныхъ наукъ; словомъ, обошолся безъ т?хъ рутинныхъ прiемовъ, которыми преизобилуютъ вс? учебники. Взойдя на ка?едру, онъ сказалъ: «мы будемъ говорить о костяхъ», и началъ прямо съ опред?ленiя, что такое кость. Этимъ онъ прельстилъ вс?хъ слушателей. Надо отдать полную справедливость почтенному професору: у него былъ даръ разсказывать необыкновенно ясно, уб?дительно и краснор?чиво. Къ несчастiю, св?д?нiя его далеко не соотв?тствовали ораторскому таланту. Это обнаружилось скоро, именно, когда професоръ дошолъ до мускуловъ; правда, онъ столь – же уб?дительно указывалъ м?ста прикр?пленiя различныхъ мускуловъ, такъ что постороннiй ни за чтобы не заподозрилъ почтеннаго професора въ незнанiи, – но на б?ду професора были студенты, занимавшiеся анатомiей помимо его лекцiй: эти – то студенты и указали другимъ на промахи професора. Сомн?нiе вещь такого рода, что стоитъ только зародиться. Зам?тили разъ, что челов?къ вретъ, – и б?да ему; хотя онъ и правду иной разъ скажетъ, и ее подвергаютъ сомн?нiю; словомъ, на него начинаютъ смотр?ть подозрительно. Вообще, професоръ зоологiи им?лъ уд?лъ пл?нять своими лекцiями вновь поступившихъ студентовъ; со втораго курса студенты начинали охлад?вать къ его блестящимъ талантамъ. Вс? легко зам?чали, что у него есть коньки, на которыхъ онъ любитъ вы?зжать, – къ несчастiю коньки эти были весьма незавиднаго свойства и скоро вс?мъ надо?дали. Професоръ до того увлекался и повторялся, излагая свои общiя идеи, что лекцiи его становились невыносимо скучны; выносилось изъ нихъ весьма мало; вся лекцiя легко ум?щалась на четверк? довольно крупнаго письма.

Къ ошибкамъ почтеннаго професора присоединялась еще крайняя небрежность изложенiя. Онъ увлекался до того, что забывалъ весьма существенныя вещи. Такъ, читая «систему животнаго царства», – онъ однажды проболталъ всю лекцiю о пустякахъ, и при чтенiи записокъ оказалось, что онъ далъ сл?дующее опред?ленiе отличiя жуковъ отъ прочихъ нас?комыхъ (привожу подлинныя слова професора): «если налетитъ на васъ такая штука – говорилъ онъ – ударится о васъ и упадетъ, значитъ это жукъ, – если – же ударившись пролетитъ мимо – это другое какое нибудь нас?комое.» И бол?е ни слова. Я вовсе не думаю сказать этимъ, что почтенный професоръ не зналъ, ч?мъ отличается жукъ отъ прочихъ нас?комыхъ, – но по моему лучше – бы онъ вовсе этого не зналъ, ч?мъ подчивать своихъ слушателей подобнымъ вздоромъ. Весьма р?дко професоръ приготовлялся къ лекцiи, – а не приготовившись онъ конечно необходимо былъ принужденъ приб?гать къ болтовн?, выражаться неточно, или просто говорить глупости, въ род? вышеприведенной. Впрочемъ, въ н?которыхъ изъ подобныхъ нел?постей онъ, по всей в?роятности, былъ уб?жденъ самъ. Я по крайн?й м?р? ув?ренъ, что нашъ полезный наставникъ умеръ, нисколько не сомн?ваясь, что у комара четыре крыла; въ продолженiе всей своей учоной д?ятельности онъ причислялъ комара къ перепончато – крылымъ.

А между т?мъ онъ былъ челов?къ не безъ гордости и любилъ похвалиться своими учоными трудами. Такъ, когда онъ показывалъ какой нибудь дорогой атласъ и его спрашивали о ц?н? этого изданiя, – онъ не упускалъ случая тонко зам?тить, что между учоными есть обычай дарить другъ другу свои сочиненiя, – а потому онъ и не знаетъ что стоитъ атласъ. Это произносилось весьма самодовольно и на лиц? професора св?тилась улыбка, которая ясно говорила: «вы не очень – то забывайтесь, насъ и знаменитые учоные уважаютъ». Нельзя однако сказать, чтобы учоные труды професора пользовались особеннымъ авторитетомъ; это были либо компиляцiи, либо труды не вполн? удовлетворительные. Къ тому же на счетъ его самостоятельныхъ работъ ходили разные темные слухи, будто лучшая ихъ часть принадлежитъ не ему, а его бывшему професору. Трудно сказать справедливы ли были эти слухи, – но н?которыя обстоятельства д?лали ихъ в?роятными. Положительно оказалось, что статьи, напечатанныя имъ въ русскихъ журналахъ, по большей части были переводами съ н?мецкаго; конечно, выбирался какой – нибудь второстепенный учоный и къ его изсл?дованiю прибавлялись легкiя зам?чанiя, игривыя подробности. Такъ, переведя съ н?мецкаго статью «о рук? и ног? челов?ка,» професоръ распространился о ножкахъ Фанни – Эльснеръ, которая въ то время пл?няла петербургскую публику. Позже професоръ издалъ «естественную исторiю земной коры», – и это сочиненiе оказалось на половину заимствованнымъ, на половину переведеннымъ. Професоръ не постарался даже соразм?рить частей книги; и вышло, что одна часть – такъ сказано было въ предисловiи – предназначалась для женскихъ институтовъ, а другая для университетскихъ слушателей. Это вышло оттого, что одна часть была составлена по краткому н?мецкому учебнику, а другая по бол?е подробному. О чемъ же заботился професоръ при изданiи книги? – Единственно о сбыт?. Онъ былъ преподавателемъ въ одномъ изъ женскихъ учебныхъ заведенiй – вотъ ключь къ появленiю книги. Составленная такимъ образомъ книга покупалась студентами и для институтокъ. Разчетъ, оказавшiйся невыгоднымъ.

Въ извиненiе професора приводилось обыкновенно то обстоятельство, что предметъ чтенiй его былъ очень обширенъ. Въ самомъ д?л?, онъ обязанъ былъ читать сравнительную анатомiю, зоологiю, и палеонтологiю – гд? тутъ одному управиться! Физiологiи не полагалось по уставу. Но надо сказать, что ни одной части изъ моего курса онъ не читалъ порядочно; читай онъ что нибудь удовлетворительно и студенты нав?рно примирились – бы съ нимъ. Мало этого, въ другомъ высшемъ учебномъ заведенiи (курсъ котораго равнялся университетскому) онъ читалъ минералогiю и геогнозiю; не говоря уже о преподованiи въ институтахъ, о публичныхъ лекцiяхъ и т. п. И во всемъ онъ выдавалъ себя за спецiалиста: онъ былъ и зоологъ, и минералогъ Jack of all trades, and master of none, какъ говорятъ англичане; т. е. малый на вс? руки и ничего путемъ не д?лалъ. Это – то шарлатанство и возмущало. Впосл?дствiи, неудовольствiе студентовъ дошло до того, что ходили жаловаться къ попечителю. Попечитель об?щалъ, что ка?едра будетъ разд?лена, что пригласятъ адъюнкта, – но эти хорошiя слова остались хорошими словами, не больше.

По уб?жденiямъ професоръ былъ самый крайнiй матерiалистъ; другого такого я не видывалъ. Въ противность другимъ матерiалистамъ, онъ былъ далеко не либералъ. Онъ хот?лъ быть челов?комъ положительнымъ; мечтанiй никакихъ не любилъ. Онъ не прямо оправдывалъ даже рабство негровъ: – изв?стно, негры низшая раса и даже междучелюстная кость у нихъ есть. Въ частныхъ д?лахъ, въ отношенiи къ своимъ крестьянамъ, – но впрочемъ до этого намъ н?тъ д?ла.

Въ то время, когда двери университета отворились для женщинъ, професоръ явился противникомъ такого безобразiя. Протестъ свой онъ выражалъ весьма оригинальнымъ способомъ. И прежде професоръ былъ не прочь пуститься въ не совс?мъ ум?стныя эротическiя подробности. Такъ напр. при объясненiи отправленiя блуждающаго нерва, – онъ рисовалъ съ большимъ старанiемъ картину какъ влюбленная д?вица (д?йствiе конечно происходило въ саду освященномъ луною) ожидаетъ своего возлюбленнаго, какъ она вздыхаетъ, закатываетъ глаза и т. д. И при другихъ обстоятельствахъ рисовались подобныя – же соотв?тсвующiя картины. Но какъ только женщины стали пос?щать его лекцiи, – любовь его къ эротическимъ изображенiямъ, по крайн?й м?р?, утроилась. Приходя на лекцiю онъ окидывалъ своимъ