у нас удобства, и помыться, а они только черные зубы в улыбке показывали и говорили: «А зачем? Мы ж все равно на обратном пути попачкаемся…»
Но вот что-то давно их никто не видел, людей из Нассау. Не считая того мелкого…
А Невидимка вообще из какой-то дальней дали на нас выбрел. Во всяком случае, так мне показалось. Понятно, что он ни с кем ничем таким не делился – ни со мной, ни с другими. Вообще ни с кем.
А еще я жалела, что вляпалась с ним на пару. И чего я за ним пошла? Надо было оставаться в боковых проходах и выполнять задание! Делать, что приказано! Тогда бы мы не нашли этого мелкого, и в Нассау бы нас не отправили… Но есть еще и второе правило Охотника, и вот ему я как раз последовала. Первое правило – «Выживают сильнейшие». Второе – «Доверяй напарнику». Просто не повезло, что в напарники мне достался именно Невидимка.
Так что хватит сопли распускать – дел невпроворот. Для начала я постирала грязную одежду и повесила сушиться. Затем пришел черед дубины – чистка, полировка и все такое прочее, чтобы кровь Урода на дереве не схватилась. Покончив с оружием, я почти смирилась с тем, что произошло. Если подумать, то за нарушение приказа нас могли наказать куда суровее. А шанс пережить это путешествие у нас есть – если не шуметь и быть начеку.
Перед отходом ко сну мне захотелось куда-то пойти – ну, чтобы расслабиться. Или хотя бы попытаться. Наперсток и Камень тоже закончили работу и после смены обнаружили меня там, где все обычно собирались: я наблюдала, как Производители и Строители играют в угадалку. Тупая игра, конечно, но я все равно сидела и смотрела. Охотники развлекались и отдыхали не здесь, но идти к ним не хотелось. Там мог и Невидимка оказаться – ну его совсем. К тому же я не знала, как Охотники ко мне отнесутся после всего, что случилось. Новенькая, да еще и такая строптивая – мало ли что они обо мне подумают.
– Это правда? – прошептал мне на ухо Камень.
Спрашивать, кто и что им насплетничал, было неохота.
– А что, если и правда? – отфыркнулась я.
– Ты что, действительно самовольно покинула назначенное для патрулирования место? – ошеломленно переспросила Наперсток.
Вот оно что. Это ж надо, как нас с Невидимкой расписали.
– Да, – отрезала я.
С одной стороны, мне хотелось переложить всю вину на Невидимку. Мол, я тут ни при чем, это все он – побежал вперед, а я что? Я за ним, у меня работа такая! Но ведь я же не возразила ему. Я не заорала в спину: «Эй, ты куда собрался? Нам назначено патрулировать вот эти туннели! Эти, а не те!». Я сорвалась и побежала – потому что инстинкт потребовал от меня сорваться и бежать на помощь. Тому, кто сигналил. В качестве самооправдания я могла бы сказать: побежала посмотреть, может, там Уроды собираются. Но Уроды не подают друг другу сигналов. Они просто набрасываются из темноты. Так что там, в туннеле, я сделала свой выбор и теперь расплачиваюсь за последствия. У Камня и Наперстка лица стали совсем одинаковые – удивленные до невозможности. Словно они не могли поверить, что я и вправду так поступила.
– Но почему? – наконец спросил Камень.
«Потому что я никакая не Охотница. В Охотники слабаков не берут. С таким мягким сердцем дорога мне – в Производители». Но не говорить же этого вслух? А другого ответа у меня не нашлось. Хорошо, они не очень напирали.
Наперсток похлопала меня по руке:
– Зато новости из Нассау пришли. А то старшие Строители все удивлялись – чего это они больше торговать не приходят?
Похоже, о мелком они не знают. А может, знают, но им плевать. И мне должно быть наплевать! Но его изможденное личико с белыми глазами все не шло у меня из головы.
– А что, тебя и вправду туда отправили? – Камня разбирало любопытство.
– Ага. На разведку.
Якобы. Похоже, все, что я думала об этой «разведке», отразилось у меня на лице.
– Ох, Двойка… – прошептала Наперсток.
И они прижались ко мне и обняли – каждый со своей стороны. И я не сопротивлялась.
Путешествие
Утром, когда все сошлись к месту сбора, Охотники отводили глаза, чтобы не встречаться со мной взглядами. С таким напарником мне никогда не стать как они. Не стать частью братства – а ведь я так мечтала об этом. Никогда не завоевать их уважения. К тому же я умудрилась опоздать к общей встрече, самовольно покинула назначенное для патрулирования место и приперла в анклав мелкого из Нассау – нет чтобы выполнять приказ, как положено. Сжав зубы, я сосредоточилась на голосе начальницы. Шелк завершила речь своим обычным:
– Всем все понятно по поводу сегодняшней работы? Все понятно? Тогда хорошей охоты.
Люди стали расходиться, а Шелк заступила нам с Невидимкой дорогу.
– Дорога тяжелая. Идти три дня, не меньше. Ждать будем семь дней. Не вернетесь через семь дней, значит, вас съели. Ваши места займут другие – у меня есть на примете двое подходящих мелких. Это понятно?
– Да, сэр, – пробормотали мы с Невидимкой.
– Вы уже собрались? – поинтересовалась Шелк.
Вода, вяленое мясо, одеяло, карта туннелей, сменная одежда, оружие – в принципе, да, собрались. Я кивнула. Шелк, похоже, вполне удовлетворилась нашими ответами – и нашей покорностью. И отошла в сторону. Да уж, если выживем, ни за что больше не станем так портачить на задании – и она это знала, и мы это знали. В следующий раз, если Невидимка опять брыкнет, я никуда с места не сдвинусь. Надо будет – огрею дубинкой по голове и протащу по назначенному начальством маршруту. Ибо нечего. Хватит с нас и этого наказания.
К баррикаде на выходе я подошла первая, подволакивая ноги от страха. Стражники не насмешничали, правда, вчера здесь стояли тоже они – поэтому один не сдержался и хихикнул, глядя на меня. Интересно, уж не ему ли приказали убить того мелкого? Нет, не хочется о таком думать. Я отвела взгляд и перескочила через барьер.
«Правила нужны для нашей защиты», – упрямо сообщила я себе. Но внутри, в сердце, было кисло и противно. Может, Камню и впрямь повезло, даже несмотря на то, что у него мелкие мрут, а он страдает. Ему-то таких наказаний не выпадает…
Невидимка скакнул следом за мной. В руке он держал карту туннелей. Молчал он выразительно – я бы сказала, жгуче молчал. Отсутствие слов палило не хуже раскаленных ножей, которыми Шнурок прижигал мне порезы. Все так же молча он протиснулся мимо меня и побежал к первому повороту. Отстану – так и уйдет без меня. Бросит в темноте. Я в этом не сомневалась.
Мы бежали все утро – без отдыха, без перерыва. Я на ходу отпивала воды из фляжки. Она была сделана из чего-то легкого и прочного – реликвия из далекого прошлого. Ее кто-то раскопал в туннелях, принес в анклав и отчистил. Я еще когда мелкой была, тут же на нее положила глаз – Охотнику такая штука может очень и очень пригодиться! И как только в руках у меня оказалась подходящая для обмена вещь, фляжка перекочевала ко мне.
Я привычно ступала за Невидимкой след в след – даже в полной темноте. Время от времени через раскуроченный каменный потолок пробивались лучи света и освещали грязь под ногами – фу, лучше уж темнота. Глазам представало неприглядное зрелище: унылый туннель, ручеек грязной воды на дне и мелкие твари, прыскающие из-под ног.
Как и Невидимка, я хорошо знала маршрут. Точнее, я выучила его заранее. И неусыпно следила за тем, куда напарник меня ведет. А что, с него станется завести меня подальше от Колледжа, мимо Нассау, и бросить в темноте умирать. Вчера он прямо взбесился и вполне мог отомстить. И тогда я в первый раз усомнилась – а все ли чисто со смертью его первого напарника?
«Насчет него Шелк оказалась не права», – сказал он тогда. А может, Невидимка имел в виду совсем другое. Может, тот человек тоже не разделял его безумные эгоистичные идеи, и Невидимка разозлился? Может, бедняга был виноват лишь в том, что честно служил анклаву? Внутри у меня все сжалось от страха. Надо быть начеку. Неусыпная бдительность – вот что мне нужно. В паре мест я учуяла Уродов, но мы
