всякая сказка, эта содержала в себе зерно истины. Правда, погребенное под толстым слоем лжи.
Передо мной вздымались высоченные дома. Некоторые рухнули, от них остались одни развалины. К их подножию лепились здания пониже – эти сохранились лучше. Все построены из старого камня – некоторые стены выглядели необработанными, другие так, что чувствовалось – здесь приложил руку человек. Под беспощадным солнцем цвета потускнели – прямо как на артефактах, которые мы находили под землей. Дома стояли тесно, стена к стене, и между ними просматривались только узкие щели. А некоторые осыпались на сторону, словно устали и оперлись на устоявших на ногах соседей.
Одно здание возвышалось над всеми, его заостренная башня переливалась зеленым. Оно выделялось среди остальных – красотой. И окна у него были такие, особенные – тоже заостренные. Многие обвалились и висели покореженными железными балками. А еще здание покрывали намалеванные белой краской знаки – значит, это чья-то территория. Не знаю, почему, но зрелище опечалило меня – жалко такую красоту, наверное. Собравшись с мыслями, я обернулась:
– Ну, что будем делать дальше?
И я разделила на порции остатки принесенной из анклава еды. По моему мнению, первым делом нужно найти еду и воду.
– Отец часто говорил, что нужно выбраться из города.
И Невидимка неопределенно помахал руками – прочь, прочь отсюда.
– Он так называл это место. Рассказывал, что за его пределами все зеленое, чистое, и там можно сажать еду и смотреть, как она растет. А еще там много зверей – охоться не хочу. И воду можно пить без боязни заболеть.
Хм, не очень-то правдоподобно, но…
– А он не сказал тебе, где лежат такие земли?
– На севере. Он всегда так и говорил – на севере.
– Ну тогда пошли на север!
Я надеялась, что он-то знает, в каком направлении нужно двигаться. А то из меня на Поверхности никудышный проводник – заверну за угол и тут же потеряюсь.
– Надо подождать прихода ночи. Днем гораздо больше шансов напороться на банду. А еще я думаю, что ты сгоришь.
– Сгорю?!..
И я представила себя поджаривающейся на вертеле.
– На солнце, – слабо улыбнулся Невидимка. – Бандиты не зажарят нас. И не съедят. Так что за это не бойся.
– А что насчет воды? Еду-то мы сможем добыть в дороге, а вот…
– Я думал об этом. Внизу, в доме, есть запас воды. Нам нужно ее вскипятить. Если получится, то проблема решена.
– Можно на задах развести огонь!
А в самом деле, тут полно всяких деревяшек! И я поднялась и отправилась обыскивать шкафы. Нашла кастрюлю. Теперь надо бы как-то ее приладить над огнем. И мы целый день потратили на то, чтобы соорудить что-то похожее на очаг.
– Как считаешь, получится?
Я лишь покачала головой. Невидимка стоял на часах, а я разводила огонь. С одной стороны, лучшего и желать нельзя, с другой – я все равно нервничала. Нет, конечно, если появятся бандиты, он их обязательно увидит. Но звуки вокруг оказались абсолютно непривычными, и я не отличала опасные от безобидных. Вскидывалась, к примеру, на писк зверьков. Или на хлопанье крыльев. К тому же зрение у меня было не то что под землей – даже в солнцезащитных очках я едва терпела резь в глазах. Не привыкла еще к солнечному свету. И хотя коже было приятно и тепло, Невидимка все время меня заталкивал в дом.
– Хорошего понемногу, Двойка. Тебе нужно привыкнуть, иначе облезешь клочьями!
Да, точно. Он же так и сказал – сгоришь на солнце. А оно выглядело соответствующе – оранжевое, разъяренное, жгучее. Я взглянула на него через темное стекло очков и удивилась, как же мы умудрились утратить память о таком потрясающем явлении? Внизу, в анклаве, никогда не упоминали, чем отличаются ночь и день. Рассказывали только о жгучем воздухе и воде, обжигающей, как пламя. Похоже, нам достались неполные и перепутанные воспоминания. Как печально… А Хранитель слов, выходит, пересказывал лживые предания. М-да, обидно, когда жизнь тратится впустую…
Я сидела в кладовке, а Невидимка заканчивал работу. В комнате стояли пыльные, сделанные из толстой бумаги ящики. Я перебирала лежавшие в них предметы. Нашла какую-то металлическую штуку – на первый взгляд не пойми что, но чем больше я ковырялась в коробках, тем больше частей к ней находила. Нож я опознала, а вот остальные инструменты – нет. Вот две какие-то штуки – явно для накалывания. А на что годится другое – уму непостижимо. Штуки весили совсем немного и прекрасно складывались, так что я положила их в сумку.
Через открытую дверь я наблюдала, как Невидимка работает. Он вытащил отцовскую зажигалку и поджег кучу маленьких предметов. Постепенно занялись деревяшки, огонь разгорелся, высоко взметнулось яркое и чистое пламя. К небу потянулись струйки дыма. В анклаве не разрешали разводить такие высокие костры. А здесь – кому какое дело до нас. В голове мелькнуло – а что, если кто-то заметит огонь и придет посмотреть, кто это тут развлекается? Ну и пусть. Мы разберемся с чужаками.
Он обернулся:
– Нашла что-нибудь полезное?
– Похоже, что да.
И я принялась рыться дальше. Обидно все-таки, что он не разрешает мне выходить наружу. Интересно, я так и останусь бесполезной обузой? И тут на высокой полке я заметила пыльный металлический ящик. Я спустила его вниз и попыталась открыть. Наверное, там что-то важное. Похоже, открывать его нужно было, что-то вставляя в дырочку.
Вскоре я нашла, что нужно туда вставить – штучка подходила по форме. Я сунула ее в отверстие и услышала щелчок. А когда подняла крышку, обнаружила там чудесную вещь. Книгу. Не часть книги, не отдельные страницы. А целую книгу. Причем не тоненькую, как те, что я нашла в туннеле. Я смотрела на нее и не решалась прикоснуться.
На бежевой обложке отчетливо различались выпуклые буквы и выполненный зеленым затейливый рисунок: девочка в странной одежде, мелкий с крыльями и птица. Я с трудом, но прочла: «История Фотогена и Никтерис. Сказки авторства Джорджа Макдональда». Какие-то слова я понимала, какие-то нет. Книга заворожила меня. Затаив дыхание, я ее раскрыла. Она тихонько хрустнула – такое впечатление, что к ней давно никто не прикасался. Да так оно, наверно, и было. Водя пальцем по строчкам, я медленно, по складам читала. Из книги на меня выпрыгивали слово за словом: «Лондон: Артур С. Фитфилд, 1902. Изд-во Гревилла МакДональда, отпечатано в типографии С. Кларка, Манчестер».
С крайней осторожностью я перевернула страницу. И чуть не задохнулась от ужаса: в книге кто-то осмелился писать! Хранитель слов пришел бы в неописуемую ярость. Разбирая написанное пожелтевшими чернилами, я прочла: «Грейси от Мэри. С любовью». Наверно, это имена. Значит, книгу преподнесли в подарок. Люди из погибшего, старого мира прикасались к ней. Мечтали о чем-то. Только я никогда не узнаю, чем все закончилось. Они были точно такие же, как я! Эта мысль растеклась внутри приятной теплотой.
И я забыла о горестях. О страхах. Об опасностях. Кончиком пальца я поддела следующую страницу и перевернула. Голова кружилась от нежданного счастья.
– Что это? – спросил Невидимка.
