ни сшибал меня с ног противник покрупнее, сколько раз ни получала по носу, я все равно вставала на ноги. И дралась свирепей. Разучивала новый прием. Новый финт. И за всю жизнь только Кран смог меня победить.
Теперь-то я думала, что надо было наброситься на тех мелких с подручными предметами и изметелить как следует – но после драки кулаками не машут. И я не должна поддаваться страху. Да, я попала в совершенно новые обстоятельства, но я смогу выжить и здесь. Нет, не просто смогу. Я обязательно выживу.
Наконец девчонка вытащила у меня изо рта кляп. Я сплюнула – тряпка оставила во рту несвежий вкус нестираной материи. А потом присмотрелась к девушке. Красивая. Точнее, была бы такой, если бы не били так часто. Бедняжка отводила глаза – боялась меня, что ли?
– Я – Двойка, – сказала я. – А тебя как зовут?
Она вскинула изумленный взгляд – словно не ожидала, что я умею разговаривать:
– Теган…
– Что они сделали с моим другом?
– Оставь это. Думай о своих проблемах, у тебя их полно.
Ну и ну. Я даже улыбнулась. Она вытаращилась на меня, как на сумасшедшую.
– Да я знаю, знаю. Но друг-то мой где? Он хотя бы живой?
– Пока – да. Они отложили охоту на потом.
У меня кровь застыла в жилах.
– Это что еще значит?
– Они пустят ему кровь и погонят вперед. А потом Волки бросятся в погоню – пойдут по кровавому следу. А когда найдут – убьют.
Волки. Непонятно, что это значит, но эти бандиты так себя называют. Теган говорит правду – в этом сомневаться не приходилось. Я изо всех сил попыталась не выдать враз нахлынувшее отчаяние.
– А со мной что сделают?
– Ну, Ловчий заявил на тебя свои права, – пожала она плечами. – Так что, похоже, ты будешь с ним, пока ему не наскучишь. Обычно женщина достается Волку, который ее привел в логово. Ловчий не так уж часто пользуется правом вожака.
Ах вот оно что имелось в виду, когда главарь сказал: «Смотри, не забывай, кто тебя спас». Интересно, я что, еще и признательна должна быть за такое? Вот уж нет…
– А потом?
– Ну а когда ты надоешь Ловчему, они, наверное, будут за тебя драться. Ты же новенькая.
– А что, с Ловчим никто не желает подраться?
Я-то, кстати, была бы не против такого поединка. Один на один – вряд ли он меня одолеет. На голове болючая шишка, но все равно я его завалила бы. Просто он прячется за спинами целой толпы бандитов. А так – да ни за что бы они нас не схватили. И зачем я распустила сопли насчет нападавших мелких? Бежать нужно было! Впрочем, какая уже разница. Ничего не исправишь.
– Они дрались. Раньше. Теперь перестали. Это бесполезно. Ты не сможешь одолеть его.
Схватка
Плечи у меня горели.
Ловчий приказал только вымыть меня – и больше ничего. Поэтому Теган не знала, что со мной делать дальше. Мы просто сидели и ждали. Волки тем временем занимались приготовлениями к кроваво- спортивному увеселению. И если я ничего не придумаю, Невидимку этим вечером ждет смерть. Он умрет в полном одиночестве. Потому что когда-то ради меня соврал старейшинам.
А я не хочу, чтобы он умирал из-за меня.
Мы сидели у костра. Огромное здание пустовало, дождь барабанил по крыше. Я осторожно повертела головой – хотела отыскать хоть что-то, чтобы освободить запястья. Но за спиной не оказалось ничего подходящего. А вот передо мной – о, передо мной обнаружился осколок стекла. Пальцы обрежу. Но веревки он рассечет тоже.
Я наклонилась вперед. Теган не обращала на меня внимания. Она завороженно смотрела в лижущее поленья пламя. Хотелось бы верить, что огонь будет занимать ее еще долго и я сумею завершить задуманное.
Сердце гулко бухало. Медленно-медленно, осторожно-осторожно я подобралась к осколку. Дотронулась до него пальцами ног. Поерзала – чтобы не расслышали скрежет стекла по земле: я же потащила его за спину. Время уходило, время работало против меня, оно ускользало, утекало – а я упорно пилила путы.
По пальцам текла кровь – значит, я все-таки порезалась. Неизвестно, правда, насколько сильно. Но зато руки намокли, и я сумела выпутаться из ослабших веревок.
И тут, к моему удивлению, Теган спросила:
– Ну что, руки освободила?
Я замерла:
– Ты знала, что я делаю. Почему не остановила?
– А мне никто не приказывал это делать, – отозвалась она, и в ее голосе мне почудилась насмешка. – Он приказал отмыть тебя. И все. Им бы стражу поставить, но они же идиоты. Ты для них просто слабая женщина.
Ну нет, не совсем так. Ловчий, к примеру, понял, что я не такая, как их женщины. Он даже поинтересовался, как это я сумела такой уродиться. Так что, возможно, это что-то типа испытания. Но так или иначе, его планы на мое будущее мне не сильно интересны. Плевать, чего он там от меня хотел – у меня другие виды на ближайшие несколько часов.
– Но они здорово ошиблись, – продолжила между тем Теган. – Ты совсем не беспомощная.
Я кивнула – правильно, мол, все понимаешь. И спросила:
– Если я попробую отсюда выбраться, ты не заорешь?
Наши взгляды встретились. Глаза Теган смотрели пристально, очень пристально:
– Не возьмешь с собой – заору.
Я приняла решение мгновенно:
– Куда они дели мои вещи?
Здание было длинным, потолок – низким. Из высоко натыканных окон почти не поступал свет. Стекла покрывал слой грязи, где-то они и вовсе осыпались. Должно быть, снаружи день, но внутри стоял полумрак, наверняка не скажешь. Опять же, по крыше стучал дождь – может, из-за него так темно.
– Сюда, – и она отвела меня в угол, где были в беспорядочную кучу свалены мои и Невидимкины вещи.
– Вы здесь постоянно живете, или они сюда только жертв притаскивают?
Кроме Теган, я не увидела больше женщин – значит, навряд ли это логово.
– Мы живем там, где прикажет остановиться на ночлег Ловчий, – отозвалась она. – Но не здесь, ты права.
– А еще женщины у них есть?
– Есть. Но мне они не доверяют. Поэтому хотят, чтобы я была на глазах.
Губы ее зло сжались – пламя хорошо осветило разукрашенное синяками лицо. Как же она их ненавидит, этих Волков…
– А почему не доверяют?
– Потому что я не родилась Волком. Я жила вместе с мамой. И попала к ним всего несколько лет назад. А до этого мы скрывались и часто перебирались с места на место.
«Как Невидимка», – с удивлением подумала я.
– И они увели тебя, когда мама умерла?
Я не стала расспрашивать, как это произошло и что было дальше. Синяки говорили сами за себя.
Теган кивнула, и взгляд ее стал холодным и твердым:
– В прошлом году я потеряла двух волчат. Во время последнего выкидыша едва не умерла. Тогда я и решила – убегу при первой же возможности. И вот я ждала, когда возможность представится.
Я слушала и не знала, что сказать. В анклаве за такое обращение с женщиной скормили бы Уродам. Причем живым и по частям. Старейшины, конечно, оказались вовсе не добрыми и мудрыми, как я раньше
