– Не-а. Не уйдете вы никуда.
Видно, он у них был за главаря. Другие посматривали на него в ожидании приказов. Если завалить главного, остальные вполне могут разбежаться. Вот кого я атакую первым. Плавным движением я вытянула из ножен кинжалы.
И хищно улыбнулась Невидимке:
– Ну что, за дело? Поубиваем всех, до кого дотянемся?
Сопротивление
Я встала в боевую стойку. Вес дубины за спиной тоже придавал сил: если буду прикрывать Невидимку, не размахнешься, конечно, но все равно приятно, что она такая тяжелая и надежная. Бандиты приглядывались к нам, словно взвешивая шансы – скольких положат эти двое? Смотрите-смотрите, мальчики, сейчас увидим, кто кого.
Главарь кинулся на меня, я парировала, полоснув кинжалом по запястью. Выпад – отскок, если хочешь, чтобы оружие осталось у тебя в руках. Он попятился, вопя от боли – видно, никак поверить не мог, что это с ним произошло. И тут же ко мне шагнули трое, но сейчас все по-другому, не как по пути в Нассау. Мне не пришлось бежать по туннелям целый день. Я поела мяса и хорошо выспалась.
Быстро и грациозно я отбивала их удары. Только в бою я чувствовала себя красивой – и дело не во внешности или там фигуре, а в чистой, незамутненной радости от движений. От танца боя. Пинок, выпад, режущий удар. Невидимка сражался за моей спиной – я была уверена в напарнике. И била и колола безошибочно и четко.
Главаря-здоровяка я положила первым. А потом прикончила еще одного. Они смешались, рассыпали кольцо – и разбежались. Топот гулко отдавался между стен, мешаясь с плеском дождевой воды. А я стояла и смотрела на два трупа у ног. Струи дождя смывали кровь, она растекалась и бледнела на глазах, расплывалась в лужах. Я повернулась к Невидимке и увидела, что он улыбается, а ресницы у него слиплись и кажутся еще длиннее.
– Думаю, они не вернутся, – улыбнулась я в ответ.
– Если только не соберут толпу побольше. А они соберут.
– Так что ж мы здесь стоим? Вперед!
Он быстро пошел вниз по улице. Темнота сгущалась, и мы шли и шли сквозь ночь. Невидимка вел – у него в часах был компас. Я заметила это еще в туннелях, но не знала, что это за штука, пока не увидела, как он ею пользуется. Я-то всегда ориентировалась, считая шаги – для моего маленького мирка этого было вполне достаточно.
– Компас показывает, где север, – объяснил он.
– А твой Производитель случайно не сказал, как далеко на север нужно идти, чтобы найти зеленые земли?
Я пока так и не привыкла к расстояниям и громадности пространств Поверхности, они подавляли меня. Поэтому когда шла, смотрела под ноги и гнала от себя ненужные мысли. Так спокойнее. А то вокруг все такое огромное, что я чувствовала себя совсем крохотной.
– Нет. Он был неразговорчивый.
– Зато ты хотя бы помнишь его. А у нас в анклаве Производители особой роли никогда не играли. В смысле, за нами, конечно, всегда кто-то присматривал, но мы никогда не знали…
Тут я осеклась. Зачем я вообще ему это рассказываю? Впрочем, какая разница…
Через два часа – во всяком случае, часы Невидимки показывали именно это – дождь кончился. Вокруг все стояло чистое и умытое – и мне это нравилось, хотя я сама промокла до нитки и дрожала от холода. Здания вздымались на невозможную, дикую, невообразимую высоту – но при одном взгляде на них становилось понятно: они мертвы. В них никто не живет. Это просто осколки старого мира. Но все же, но все же… Пустота вокруг меня жила своей жизнью – и внимательно, выжидающе присматривалась. Я чувствовала себя как в темном туннеле, когда вытаскиваешь туда мертвое тело и ждешь, что вот сейчас налетят Уроды. Мы здесь не одни – хотя идем по улице вдвоем. Я ощущала чужие пристальные взгляды – за нами наблюдали из укрытий. Не очень-то приятно…
Над головой кружили птицы – и время от времени пикировали на мохнатых зверьков, перебегавших из тени в тень. Вот прямо на середину улицы выбрался один – толстый какой. И принялся бесстрашно обгрызать деревце. Зверька я опознала – и облегченно вдохнула. Уж на него-то я сумею расставить силки – так что мясо нам обеспечено. Ф-фух, хоть что-то знакомое…
Невидимка проследил мой взгляд и кивнул:
– Да, крыс полно и на Поверхности.
Вокруг сновали другие животные. Таких я еще не видела. Целое стадо каких-то зверей с рогами процокало вниз по улице. «Это олени», – пояснил Невидимка. Название ничего мне не говорило, но он сказал, что мясо у них вкусное. Но эти олени, судя по всему, быстрые – не угонишься. Да и великоваты для обычных силков. Тишину разгоняли крики и звуки. Где-то кто-то рычал. Выл. Шебуршился. Интересно, кто все это делает там, в темноте?
– А люди-то где? – прошептала я.
Хранитель слов учил нас на совесть, и я знала, что в этих самых городах от людей раньше было не протолкнуться – целые толпы по улицам ходили. Конечно, он еще говорил, что с неба пролился дождь огненный, прожигающий плоть до костей, и остались на Поверхности одни скелеты. Но теперь я не слишком верила тому, чему меня учили раньше.
Невидимка подумал – по лицу видно было, что он не уверен в ответе. Он сразу стал выглядеть как мальчишка.
– Ну… Отец сказал, что люди давно покинули города. Ушли на север. И на запад – чтобы держаться подальше.
– От чего?
– Не знаю…
– А может, мы сможем отыскать ответ? – воодушевилась я. – Мы же нашли одну книгу! Просто так, случайно! А сколько их тут таких лежит, нас ждет?
Он остановился и посмотрел на меня, морща лоб и что-то припоминая:
– Отец говорил мне, что есть такие места, где их очень много. Библиотека – вот как они называются.
– Место для хранения книг? Ты знаешь, где оно?
Невидимка помотал головой:
– Нужно поспрашивать людей. Но в городе слишком опасно вот так бродить и искать непонятно что. Бандиты засекут.
– Кого же нам тогда спросить?
Я поглядела во тьму – и поежилась: мне показалось, что тьма посмотрела в ответ.
– А ты считаешь, нам нужно все-таки пытаться ее отыскать, эту библиотеку? Или нет?
– Ну, сейчас-то мы можем делать все, что захотим! Но я думаю, правильный вопрос звучит так: а насколько ты заинтересована в том, чтобы знать правду?
– Настолько, насколько можно заинтересоваться, – неожиданно для себя выдала я.
А ведь точно! Хватит с меня полуправды! И откровенной лжи! Хватит скармливать мне всякую чепуху – меня ею в мелком возрасте перекормили! Я хотела понять, узнать правду – как никто из людей, поколение за поколением живших и умиравших там, внизу. Я действительно этого хотела.
– Что ж. Тогда мы можем пойти и поговорить… кое с кем. У отца был друг… Думаю, он уже умер, но у него была дочь. Перл[4] могла бы нам рассказать – если она, конечно, еще жива. Ее отец хранил карты.
Я чувствовала себя полной дурой, но все же спросила:
– Карты чего?
– Всего. Где что расположено. Точнее, было расположено, до того, как город превратился в руины.
Хм. Невероятно. Если бы мы располагали полной картой туннелей, мне бы не пришлось считать шаги, запоминая каждый поворот. Я бы просто выучила пути и, отправляясь во тьму, вызывала бы в памяти схему. У нас были карты маршрутов, по которым часто ходили: например, дорога в Нассау. Но мы понятия не имели, куда вели боковые ответвления. И не знали, где находятся тайные комнаты, набитые
